— Стало быть, ваш канал хочет вернуться к тем невинным забавам, что услаждали, так сказать, избалованных и кровожадных плебеев и патрициев Рима… Думаю, схватки людей и не совсем людей с… дикими животными? А вернее — с искусственно созданными придумщиками вашего канала существами, похожими на «Чужого»? Или, скажем, на жукоидов из «Звёздного десанта»? Генномодифицированными мутантами, изобретёнными сценаристами и инженерами-бодиформистами чёртовой Корпорации? И за всё это пользователи элитного платного канала готовы отстёгивать нехилые бабки? — Мартен замолчал, обдумывая ещё варианты. Посредник всё это время просто молча смотрел ему в глаза. Выражение его лица оставалось непроницаемым, словно у передней части мясорубки. Мартен подумал, что именно этот безжалостный и равнодушный «прибор» ему посредник и напоминает: такой и правда — не остановится ни перед чем. Но запугать Мартена реально — невозможно. Как и запудрить мозги. У него нюх на такие дела.
Но сейчас, похоже, этот профи ничего не скрыл и не приукрасил. И дела обстоят именно так. Что ж. Вполне логично. Как и обращение к нему, да и наверняка — к десяткам или сотням других сталкеров, одиночек, изгоев-бандитов. Паразитирующих — Мартен на свой счёт не обольщался! — на том запасе, на старинных предметах и изделиях, что пока чудом сохранились в Зонах. И под завалами крупных городов.
Собственно, предложение его заинтересовало.
Никакого риска. Его-то «психоматрица» останется при нём. А что там будут делать с копией его сознания — их личное дело, ему на это плевать. Ведь он — он! — сам так и останется здесь, в этом городе. Да он переезжать никуда и не собирался. Никогда.
Н-да, вариант, вроде, вполне подходящий. Ведь не нужно ничего делать, или что-то конкретное в Зоне искать, как иногда ему заказывали. Съем матрицы безопасен и безболезнен. И занимает, насколько он знает, всего часа три. Но главное не это: получив тысячу наличными можно примерно два-три года… Просто отдыхать. Съездить на какую-нибудь заброшенную ферму в пригороде. Подышать «свежим» воздухом. Или просто поваляться в берлоге. Отлежаться. Почитать — книг у Мартена накопилось целых восемнадцать штук.
Однако нужно хотя бы поторговаться. И высказать мысли. О том, что думает по этому поводу. Чтоб посреднику жизнь-то малиной не казалась.
Мартен раскрыл превратившийся, как он чувствовал, в тонкую полоску сжатых ниточек губ, рот, и продолжил свою мысль с того места, где остановился, словно ничего и не произошло:
— Общая идея мне понятна. Думаю, что будучи безмозглыми, или со своими, так сказать, «базовыми», мозгами, такие… существа или животные не имели бы против современных приёмов боя, и оружия, никаких шансов. Смотреть оказалось бы неинтересно. И, вероятно, именно поэтому вы, вернее, сценаристы и инженеры-бодиформисты канала, и хотели бы, так сказать, несколько повысить их интеллект? И возможности? То есть — оснастить и кое-какими уже «встроенными» инстинктами и навыками боевых искусств?
— Планы, политику и стратегию канала я обсуждать не имею права. Так же как и раскрывать вам все их разработки и секреты. Сами понимаете: конкуренция. Более того: я и сам знаю не всё. А только то, что мне сообщили, когда предложили эту работу. Поэтому будем считать, что я вам на этот вопрос не ответил.
— Понятно. — Мартен снова поджал губы, словно не нравится ему это странное и подозрительное дело, побарабанил пальцами по залитой липкими потёками из больше похожего, если честно, на мочу, пива, столешнице, — Торг уместен?
— Уместен. Но больше, чем ещё пятьсот долларов накинуть при всём уважении, — посредник обвёл взором помещение, словно улыбаясь, а точнее, ехидно щурясь, коллегам, прикрывавшим Мартена, и давая понять, что вполне просекает ситуацию, — не могу. Мой бюджет жёстко лимитирован.
Мартена подмывало сказать, что лучше бы был лимитирован не бюджет, а жадность руководства корпорации. Да и самого посредника. Но вместо этого просто сказал:
— Деньги вперёд.
Деньги, оставшиеся после доли, которую он «за работу» честно выделил прикрывавшим его задницу коллегам, Мартен, сделав огромный крюк, передал на сохранение Хромому Барни. Уж на него можно положиться. Учитывая, что за «банковские» и посреднические услуги он дерёт восемь процентов.
В берлоге уже ждал более-менее очухавшийся напарник. Томас.
— Ну, как прошло?