Правда, Сэвидж быстро понял, в чём дело: корабль оказался просто списанным и чуть подлатанным и модернизированным транспортником малой вместимости. Политика корпорации: положен корабль для «спасения» — вот он. Пусть — не специализированный, но вполне вместительный, и рабочий…
К концу этих пяти часов укладывания и перераспределения грузов сказалась польза от того, что в начальном учебном Сэвидж проходил в числе прочего и курс стажёра-кладовщика: штабели с запасённым добром, что покрывали пространство немаленьких грузовых палуб всех трёх трюмов, громоздились аккуратно. Проходы между ними имелись достаточной ширины, чтоб ходить свободно.
И, главное, что где лежит, Сэвидж почти зазубрил и без реестра.
В столовой корабля, где все они теперь обедали, казалось неестественно просторно: она была рассчитана на пятьдесят человек. (Так что если бы выживших оказалось намного больше, им бы пришлось питаться посменно!) Но сейчас проблемы агорафобии не волновали двенадцать мутантов, быстро поглощавших концентраты и консервы из вскрытых на месте банок, и уж тем более — доктора Сэвиджа и доктора Лессера.
— Как думаете, доктор? Имеет ли наше предприятие шансы на успех? — Сэвидж не ходил вокруг да около, а спросил в лоб.
— Если честно, то — да. Топлива в реакторе и цистернах — как ни странно! — под завязку. А поскольку гипердвигатели позволяют попадать за считанные секунды практически в любую точку галактики, да и других, раз уж на то пошло, чужих, галактик, ничего не стоит сделать десять, двадцать, сто таких «прыжочков». Во-первых, для того, чтоб просто затеряться в необозримых пучинах Космоса, спасаясь от погони. А во-вторых — чтоб не торопясь поискать подходящую планету. С кислородной атмосферой. Как мы теперь знаем, они во Вселенной всё-таки достаточно распространены.
— И — что? Нет, я в том смысле — что мы будем делать дальше? Даже если найдём такую планету?
— Ну… Опустимся на поверхность, я думаю. Разумеется, проделав с помощью зондов все необходимые проверки и анализы. А потом, как мне представляется, мы начнём там обустраиваться.
— Вот-вот, и я об этом же. Как мы будем обустраиваться? Как сможем жить совместно? Неизбежно ведь встанет вопрос — мы и они! Или правильней — мы или они! — Сэвидж невольно понизил голос и пригнулся ближе к Лессеру, но, понимая, что этим обязательно привлечёт внимание остальных обедающих, поторопился откинуться обратно на спинку стула, — Конфликты неизбежны! Кто-то захочет рассчитаться с «погаными людишками», кому-то покажется, что его права ущемляются, и он работает больше других, кто-то захочет самок побольше! Чтоб побыстрей освоить «жизненное пространство».
Остальным, да и нам, это наверняка не понравится!
— Мы с Мартеном уже говорили на эту тему. Социальная совместимость, конечно, возможна только между двумя (Не говоря уж о большем числе!) представителями одного, внешнего, да и просто — вида. И то: при условии, что один из этих представителей — самец, а другой, соответственно, самка! Даже между двумя одинаковыми, то есть, одного вида, существами-самцами, неизбежно возникнут конфликты. За пищу. За элитную самку. За более жирный кусок. За более плодородную долину. За первородство. Ну, коллега — помните же, наверное, Каина и Авеля?
— Разумеется. Разумеется. Вот поэтому мне лично наше предприятие и представляется… Сомнительным.
И проблематичным. Мягко говоря.
Как раз потому, что мы — люди. (Ну, в общечеловеческом понимании этого слова.)
То есть, подсознательно всегда будем восприниматься этими… ребятами, ну, или, существами, как враги. Коварные. Ленивые. Слабые физически. Но — хитро…опые.
Словом, идеальные претенденты на руководящую роль.
Чтоб влезть в скафандр, Мартену пришлось действительно «поработать» над собой. Но не в том смысле, чтоб заставить организм перестать бояться — это до конца так и не получилось сделать! — а в том, чтоб хотя бы влезть нормально в скафандр.
То есть, в механической мастерской Станции, откуда они чисто по физическим причинам не могли вытащить все станки и всё оборудование, ему пришлось алмазным резаком отпилить себе когти — и на руках и на ногах. А ещё пришлось заточить их концы полукругом, и отшлифовать: чтоб не прорывали мягких прокладок и тканей, что выстилали внутренний, проложенный для комфортного обитания, слой этой сложной конструкции. Доктору Сэвиджу такая «подготовка» не понадобилась, и хотя он и надевал скафандр для наружных работ лишь второй раз в жизни, именно он выступал в их тандеме в роли инструктора.