Вечер был теплым, гребец, которого Захария сразу узнал, улыбался и явно пребывал в прекрасном настроении. Он болтал без умолку, благодаря чему пассажир узнал, что его зовут так же, как и его небесного покровителя, Себастьяном, что живет он тоже на канале Чудес, в доме, соседнем с зеленым, что в эти дни ему повезло и он не только продал глобус, но и нашел покупателя для бокала с письменами на дне, поэтому если синьор Захария по-прежнему не заинтересован, то сегодня же вечером он возьмет бокал из своего жилища и продаст…
На вопрос, куда он плывет и где назначила встречу Анна Поцце, Себастьян ответил, что направляются они ко всем известному месту — Консерватории дельи Инкурабили.
— Что это за место? — спросил Захария, удивив этим вопросом гондольера.
— Неужели вы не знаете? Это приют при монастыре для неизлечимо больных. Там живут девочки и девушки, зараженные такими болезнями, как проказа или та, которая получила название по имени древней богини любви Венеры.
— И что же, там устраивают концерты?
— Конечно, ведь туда принимают только тех больных, у которых есть несомненный музыкальный дар. И в Консерватории дельи Инкурабили есть музыканты, и они дают концерты, которые можно поставить в один ряд с концертами в лучших музыкальных залах Венеции.
— Невероятно, — произнес Захария, глядя в воду.
Слушая неумолчную болтовню гондольера, он заметил нечто, что очень заинтересовало его и от чего он никак не мог отвести взгляд: на углу канала за проросший в стене кустик зацепилось нечто непонятное. Когда они подплыли ближе, ему показалось, что это брошенная или потерянная дамская перчатка. Кружевная перчатка зеленого цвета… Они проплыли совсем рядом с ней и продолжили путь в сторону большего канала, гондольер продолжал трещать:
— Например, в Консерватории дельи Инкурабили есть первоклассные скрипачки и певицы, и эта школа нисколько не уступает церкви Санта-Мария делла Пьета, где долгое время преподавал наш старый рыжий аббат Антонио Вивальди и где сейчас играет прославленная скрипачка Кьяретта…
— Вы на удивление хорошо осведомлены о местной музыкальной жизни, — заметил Захария.
— Ничего странного. Мои пассажиры чаще всего требуют, чтобы я отвез их в оперу или на концерт. — После этих слов Себастьян тихо и очень красиво затянул какую-то мелодию. Сворачивая на перекрестке двух каналов, он добавил: — В одном из таких музыкальных сиротских домов учился пению и я. Как вы уже, вероятно, имели возможность убедиться, от нас, гондольеров, в соответствующей ситуации требуется умение петь… А научиться этому здесь нетрудно. Знаменитых музыкантов и музыкальных заведений в Венеции полно. Например, Мариетта из Сен-Лазаро деи Мендиканти, непревзойденная певица, Анна-Мария, чей смычок прославил Оспедалетто Санти-Джованни-э-Паоло, где живет и играет наша Анна Поцце, едва ли уступят музыкантам и певцам Консерватории дельи Инкурабили, куда мы направляемся…
Большой каменный зал консерватории встретил Захарию гулом и толпой великолепно одетых слушателей, среди которых была и Анна. Она повела и посадила его с краю, рядом с тем местом, которое было предназначено для музыкантов, а сама принялась прогуливаться в толпе. Так же вели себя и остальные. Когда все расселись, он спросил ее, что это за здание, где они находятся, — больница или концертный зал?
Анна улыбнулась и ответила:
— Не бойся, мой красавец, от музыкантш здесь еще никто не заразился. Целоваться с ними тебе не придется…
В ответ Захария высказал удивление, что на концерте нет Забетты, но получил ответ, что она непременно появится. Тут в зале раздались аплодисменты, и на сцену начали выходить музыканты. Последней появилась женщина со скрипкой в руках и в ответ на овацию поклонилась и махнула рукой Анне и Захарии, который с изумлением узнал в ней свою утреннюю гостью.
— Так это же Забетта! — шепнул он Анне.
— Разумеется, она первая скрипка Италии.
В этот момент Забетта приблизилась к ним, сняла с руки довольно большой каменный перстень и протянула его Захарии.
— Пусть пока побудет у вас, он мне мешает играть, — сказала она и добавила: — Берегите его, он бесценен и в то же время ничего не стоит.
Не успел Захария надеть его на большой палец, а исполнители уже заиграли «Времена года». Слушая Вивальди, он еще не знал, что каменный перстень останется на его руке, после того как по окончании концерта Забетта скажет, что она дарит его Захарии, потому что ей от него нет никакой пользы.
* * *Перевалило за полночь, когда Анна и Захария вернулись домой и увидели перед входом гондолу. Они удивились, обнаружив в ней спящего Себастьяна, который показался Захарии очень бледным, что, правда, можно было объяснить сиянием лунного света. Вдруг Анна вскрикнула. Из зеленого дома вышел человек, закутанный в черный плащ. Его лицо закрывала пугающая маска с длинным клювом.