– Ты в курсе про нападение на наш город? – задала я вопрос.
– Нет, говорю же, наша группа образовалась не так давно.
– Сколько вас?
– Человек тридцать.
– Что вы собирались делать, когда вас поймали?
– Мы шли за новой партией людей. Самаэль сказал, что тех, кто у нас не хватит и нужно ещё.
Мы с Джеймсом переглянулись, и он задал следующий вопрос:
– Как ты присоединился к ним?
– Мне рассказала про эту группу одна знакомая, и я согласился.
– Как её зовут?
Парень смотрел на свои руки и было похоже, что он не собирается отвечать на поставленный вопрос.
– Как её имя? – громче спросил Джеймс.
Но он молчал. Тело напряглось и его руки крепче сжались в замок.
– Ты оглох?! Её имя?!
– Её зовут Ди, – еле слышно сказал парень.
Две знакомые буквы пронеслись в моей голове словно тревога какого-то бедствия.
– У неё есть полное имя? – подалась я вперед.
Он посмотрел мне в глаза и произнес:
– Да, её полное имя Диана.
Глава 4. Грёзы
Джеймс посмотрел на меня, потом повернувшись обратно к парню, задал следующий вопрос:
– Из какого ты города?
– Из второго.
– Эта девушка тоже из второго города?
– Она жила там одно время.
– А откуда она сама не говорила?
– Нет, она была странной, скрытной и особо не разговорила ни с кем.
– Как она выглядела? – задала вопрос, который терзал меня последние пять минут.
– Ну, красивая такая, только глаза у неё были неживые.
– А поподробней можно? – я снова почувствовала на себе взгляд Джеймса.
– У неё большие глаза карего цвета, это единственное, что мне запомнилось.
– А волосы? Какого цвета были у неё волосы? Может, у них был необычный цвет, например, чёрные с белой прядью?
– Волосы я не видел, она ходила всё время в платке.
Джеймс спрашивал что-то ещё, но я уже не слышала, погруженная в свои мысли. А что, если это она? Значит, тогда Элена не соврала, и Диана жива. Но если это так, следовательно и он с ней. С ними. И когда его поймают, исход будет один.
– Мы закончили! Можете уводить! – крикнул двум охранникам за дверью Джеймс.
Когда мы остались в комнате одни, он посмотрел на меня.
– Ты думаешь это она?
Я перевела взгляд со стены на него, на которую смотрела уже целых пять минут.
– Не знаю.
– Но, если это она, значит и он с ними заодно.
– Мы закончили?
– Да.
– Хорошо, я пошла тогда в свой корпус, хочу собраться к рейду.
Подойдя к двери и собираясь её открыть, я услышала:
– Надеюсь, ты понимаешь, что им не избежать приговора?
– Я знаю, – не оборачиваясь, проговорила я.
– Тогда ты должна понимать, что тебя никто не послушает, когда это произойдёт.
– Не переживай, я знаю наши законы, – толкнув дверь, я вышла в коридор.
Лицо горело, и я поспешила на улицу. Вылетев из здания, остановилась, и закрыв глаза, сделала большой глоток воздуха. Пахло дождём и костром. Этот запах ассоциировался с детством, когда солдаты устраивали посиделки, жаря на углях оленину и рассказывая истории с походов за стену. Мы любили с ребятами подсаживаться к ним и слушать до тех пор, пока нас не загоняли обратно в наш корпус. Все эти рассказы были для меня тогда волнующими и интересными, словно я читала очередную книгу, где герой всегда побеждает зло. Хотелось быть этим героем, который всегда поступает верно и храбро. Который смотрит страху в лицо и не боится отдать жизнь за другого. Где сострадание убивает жестокость, а любовь спасает мир. Но к сожалению, у реальности совершенно другая изнанка. Без лоска героизма и восхищения. Без пути смирения и прощения. Без всепоглощающей любви и сострадания. Без человечности.
На улице кипела жизнь, создавая атмосферу спокойствия и умиротворения. Дети гоняли мяч, их штаны были в грязи, а на лицах сиял азарт, округляя глаза и растягивая губы в беззаботную улыбку. Одна девочка, которая была меньше всех ростом со смуглой кожей и кучерявыми волосами, подставляла парням подножки и выбивала мяч, пользуясь своим преимуществом, быть незамеченной. Парни матерились друг на друга, разгневанные тем, что их обдурила девчонка и смешно хмурили брови, сопя что-то ещё на неизвестном мне языке. Около входа в магазин ругалась какая-то парочка. Девушка, рукоплескав, кричала на парня, а он стоял с отрешённым лицом и молчал словно все слова, которые до него долетают, адресованы вовсе не ему, а тому мужчине, что чинит свой забор и постоянно оборачивается на них. Пройдя чуть дальше, увидела, как молодой человек в коляске, пытается поднять что-то с земли, поворачиваясь в разных ракурсах.
– Вам помочь? – подбегая к нему, спросила я.