– Идти сможешь?
– Да.
– Пора выдвигаться, скоро солнце взойдёт, – проговорил Дирк.
– Да, на сегодня всё, Еве нужна медицинская помощь, – беря меня под руку, сказал остальным Джеймс.
– Генерал будет недовольным из-за того, что мы вернёмся ни с чем, – буркнул Томас.
– Я убила шестерых, точнее пятерых, кто-то застрелил последнего, когда он выбрался следом за мной.
– Кто?
– Не знаю, выстрел был оттуда, – указала я в сторону, где были только одинокие стволы деревьев и темнота.
– Ладно, с этим мы позже разберёмся, пора идти.
Через какое-то время нашего пути Джеймс подхватил меня на руки.
– Зачем? Не надо, я сама могу, – начала протестовать.
– Тише, так просто быстрее будет, – перехватив меня покрепче, он, не сбавляя темпа, шел дальше.
Я смотрела на его сосредоточенное лицо и думала о признании, которое он шептал мне на ухо там в комнате. Оно стало первым. До этого Джеймс никогда не говорил мне напрямую, что чувствует ко мне. Он был скрытен, да и я с недавних пор не любитель показывать то, что творится у меня внутри. Мне, казалось, что такой образ отношений устраивает нас обоих. Ведь мы рядом и это главное, разве нет? Кому нужны все эти красивые слова о любви, если они не имеют никакой ценности? Поступки красноречивей слов. В них есть сила, а слова могут в одно мгновение превратиться в пыль, которая поселится токсичным осадком внутри, а вся их былая красота будет разъедать тебя словно термиты древесную кору.
– Джеймс…
– Да? – склонив голову, он посмотрел на меня.
– Те слова, которые ты сказал тогда… это правда?
Я увидела, как его кадык сделал скачок, и он посмотрел обратно на дорогу.
– Ты слышала…
– Да…
– Правда.
– Я…
– Ева, я не жду от тебя ответного признания, если ты ещё не готова. Я понимаю всё…
– Спасибо, – прижавшись к нему сильнее, тихо проговорила я.
* * *
В свою комнату я пришла только к полудню. Пока мы дошли до машины, приехали в город, и надо мной провели медосмотр, было ощущение, что прошла вечность. Мои силы были на минусе. Дотащив после душа своё тело до кровати, сразу провалилась в сон.
Проснулась, когда за окном уже стоял вечер. Рядом спал Джеймс, обвив мою талию рукой и прижав к себе так плотно, что ткань майки на спине вся намокла. Аккуратно убрав его руку, встала с кровати, чтобы открыть окно. Асфальт на улице был сырым после дождя, и в воздухе стоял запах свежести. Запустив его в комнату, взяла с подоконника пачку с самокрутками и вытащила оттуда одну. Желанный дым проник в мои лёгкие, принося мнимое расслабление. Пока стояла и выпускала порцию за порцией, погруженная в свои мысли, меня обняли со спины знакомые руки. Одна из них прошлась перед мои лицом, отобрав у меня сигарету. Джеймс сделал большой затяг и выпустил на волю уже переработанный дым, делая при этом небольшие кольца.
– Научишь меня?
Он посмотрел на меня хитрыми глазами и произнёс:
– У тебя всё равно не получится.
– Эй, – стукнула его по рукам, отбирая сигарету. – Это мы ещё посмотрим. Говори, что делать надо.
– Ну хорошо, смотри, для начала частично вдохни дым, только так, чтобы он заполнил не только полость рта, но и горло, – после того, как я это сделала, меня сразу начал бить кашель. – Я же сказал, что у тебя не получится, при первом же задании провалилась.
Бросив на него злой взгляд, попробовала ещё раз. Сдержав приступ кашля, кивнула, давая понять, что готова слушать дальше.
– Хорошо, упрямая. Теперь сдвинь язык к задней стенке горла таким образом, чтобы его кончик смотрел вниз. Дальше сделай губами букву «О» и из неё переведи губы в букву «У» и выталкивай дым, сжимая голосовую щель, будто ты слегка подавилась.
Сделав всё, как он сказал, поначалу вырвался только клубок дыма, но попробовав ещё раз, а потом ещё – с четвёртой попытки стали выходить нечёткие кольца.
– Получается! – воскликнула, как ребёнок, который освоил новую забаву.
Джеймс засмеялся и стал наблюдать дальше, как я радуюсь новым кольцам, которые с каждым разом получались всё лучше и лучше.
Когда меня начало тошнить на третьей сигарете, я выкинула её в окно почти целую.
– Ну вот, а ты говорил, что у меня не получится, – сузив глаза, посмотрела на него.
– У тебя есть прекрасная черта – упрямство.
– Да? – подняла одну бровь наверх. – А когда ты обозвал меня упрямой, что-то я не слышала в этой интонации восхищения.
– Она была скрыта, – он хищно улыбнулся, и притянув меня, впился губами, забрав весь воздух разом.
Запах табака смешивался с его дыханием, создавая притягательную смесь, которая волной отдавалась где-то внизу. Он притянул меня ближе к себе и стал неторопливо раздевать.