– Да, теперь от них парнишка так легко не отделается, – сочувственно произнесла Ибби.
– А он этого и не стесняется.
– Это, конечно, поражает. С ним такое приключилось, а он сияет, как полярная звезда.
– Очень любит жизнь.
– Говорю же, поразительно.
Проснулась я от жуткой головной боли, во рту была пустыня и открывать глаза, оказалось плохой идеей. Медленно поднявшись, побрела в ванну к заветному кранику с водой. Когда жажда наконец-то была утолена, засунула своё тело под холодный душ. Я стояла с закрытыми глазами под потоками воды и благодарила вселенную за создание этой прекрасной жидкости. Кожа на подушечках пальцев покрылась складками и тогда я решила, что пора выходить. На улице уже стоял ясный день и солнце беспощадно палило в моё окно. Джеймс лежал на животе, накрывшись с головой одеялом, спасаясь от его лучей и бормотал что-то ругательное вроде – кто придумал алкоголь, и почему солнце решило вылезти именно сегодня. Распахнув окно, чтобы воздух хоть как-то начал циркулировать, рухнула обратно на кровать. Наверное, мне снова получилось заснуть, потому что очнулась я от громкого стука в дверь.
– Кто там? – не вставая, сонно пробормотала я.
– Ева, это я Питер. Нас вызывают, поймали ещё троих из Чёрных шестёрок.
Распахнув глаза, приняла сидячее положение.
– Сейчас соберёмся и выйдем!
– Хорошо!
– Они не могли их завтра поймать, – раздражённо проговорил Джеймс, вставая с кровати.
– Спросишь у них, когда придём туда.
– Обязательно.
Когда мы вышли, то оказалось, что за дверью всё это время нас ждал Питер.
– Ну рассказывай, – без энтузиазма бросил Джеймс.
– Меня самого подняли, так что я вас понимаю. В общем, поймали ещё троих, но странность в том, как мне сказали, что третий сам пришёл к нам в город.
– Как это сам? – не понимая, посмотрела на него.
– Не знаю, говорят, пришёл к воротам и сказал: «Берите меня, я из Чёрных шестёрок».
– Странно.
– Не то слово.
– Ладно, сейчас посмотрим на этого смертника, – усталым голосом кинул Джеймс.
Подходя к базе, небо быстро затянули тучи и стал накрапывать мелкий дождь. Дети проносились мимо, подставляя свои лица каплям и шумно что-то крича друг другу. А взрослые, наоборот, пытались быстрее уйти под навес или в своё тёплое укрытие. Дождь стал превращаться в ливень, и мы побежали в сторону входа в базу. Спустившись на нулевой этаж, сразу направились к комнатам допроса. Нам преградили путь два охранника, требуя наши пропуска. Предъявив их, нас пропустили дальше. Перед дверью Джеймс резко остановил меня. Бросив на нас вопросительный взгляд, но так ничего и не спросив, Питер прошёл в соседнюю комнату.
– Что такое?
– Подожди здесь, – ровным тоном произнёс он.
– Зачем?
– Ева, просто сделай, как я прошу, пожалуйста.
– Хорошо, – непонимающе посмотрела на закрывающуюся перед моим носом дверь.
Прошло уже пятнадцать минут и моё терпение было на исходе. Я не понимала его просьбы. Нас назначали троих, а значит участвовать в этом должны все трое. Приведя все аргументы в уме, решительно схватилась за ручку и распахнула дверь. Меня встретили: обернувшийся в мою сторону Джеймс и слева от него, пара таких знакомых голубых глаз. Дыхание перехватило.
Глава 6. Изгои
Olafur Arnalds – Reminiscence
С моих губ еле слышно сорвались три буквы:
– Йен…
Мой поезд душевного равновесия резко накренился вбок, грозясь сойти с рельсов, но в следующую секунду, когда я буквально голыми руками попыталась удержать его, он выровнялся и снова поехал вперёд.
Он не изменился. Единственное, что бросилось в глаза, это небольшой шрам над правой бровью и лёгкая припухлость верхней губы. В остальном это был тот же человек, который два года назад решил поступить так, как поступил.
Мою щеку протыкал, острый как игла, взгляд Джеймса. Я смотрела на Йена, а он на меня. Со стороны наши взгляды создавали наэлектризованный треугольник, который был готов в любой момент вспыхнуть. Только вот его гипотенуза была жестоко оборвана.
– Джеймс, я проведу допрос, – посмотрела на него.
– Ева, я не думаю, что это хорошая идея, – с нажимом произнёс он.
– Верь мне, пожалуйста.
Не сразу, но через некоторое время он молча вышел из помещения, громко хлопнув дверью.
Подойдя к столу, спокойно отодвинула стул и села на него.
– Итак, – начала я. – Вы пришли к воротам нашего города и добровольно сдались, можете ответить почему? – я достала сложенный лист и карандаш. Разложив их на столе, смотрела на неровную текстуру бумаги, ожидая ответа. Всё это время он внимательно наблюдал за моими действиями.