* * *
Упираясь руками на стол, Джеймс стоял, свесив голову вниз, никак не реагируя на скрип входной двери и на шум моих шагов, которые последовали после.
– Что сказал генерал Хоггарт? – бросив свою куртку на кровать, стала снимать здоровой рукой ботинки.
– Ничего нового, – сухим тоном произнёс он.
– Ясно. Тогда я в душ, – подхватив полотенце, направилась в ванную комнату.
– Почему ты так долго шла к себе? – повернув голову в мою сторону, Джеймс внимательно посмотрел на меня.
– Мне нужно было проветриться.
– Помимо нападения на твой город, тебя волнует что-то ещё.
– О чём ты?
– Об этом, – отойдя от стола, он показал на потрёпанную временем картонную коробку.
– Ты рылся в моих вещах?
– Нет, я хотел лишь почистить твоё оружие, чтобы на время занять руки и не думать о всём этом дерьме, что происходит. И наткнулся на это. Учитывая, как она спрятана, тебе важны вещи, что находятся в ней, – в конце фразы, он открыл крышку коробки. – Самое интересное, что здесь есть разорванное письмо. Я даже гадать не стану от кого оно, – его голос был сухим и уставшим.
Втянув носом воздух и положив на стул полотенце, потому что, видимо, мой поход в душ переносится на неопределённое время, я спросила:
– Что ты хочешь услышать, Джеймс?
– Я пытаюсь понять, зачем тебе хранить это письмо, если ты его разорвала?
– Я не хочу говорить на эту тему.
– Для тебя оно что-то значит? – подцепив куски бумаги из коробки, он высыпал их на стол.
– Нет.
– Не ври мне. С тобой что-то происходит, Ева, я не слепой. Что? Снова проснулась, забытая любовь? – с нездоровой издёвкой произнёс он.
– Хватит. Ты начинаешь переступать грань, – твёрдо произнесла я.
– А я всегда только это и делаю, пытаюсь переступить грань, чтобы понять тебя. Как только мы касаемся темы твоего прошлого, Дерека и этого Ханта, ты сразу замыкаешься в себе. Думаешь мне не больно на это смотреть? Не больно от того, что девушка, которую я люблю, а я люблю тебя, Ева, если ты ещё этого не поняла, не доверяет мне. Не открывает свою боль и страх, чтобы наконец-то освободиться от них. Так ответь мне, это письмо для тебя что-то значит?
Он смотрел на меня и ждал. Ждал ответа, которого не последует. Всего его слова были правдой и неправдой в то же время. Я сама не понимала себя. Не понимала, за что получила его любовь. Всё в какой-то момент смешалось в одну непонятную массу, в которой я тонула. Можно ли подобрать слова для ответа, которого нет. Сказать, что это все заблуждение. Что это письмо для меня ничего не значит. Но правда в том, что оно значило для меня многое. И тут нет места когда-то моей любви к Йену. Это письмо напоминает мне о человеческом несовершенстве. О том, о чём люди решают молчать. Мы сами чертим себе границы, за которые боимся переступить. Но мы переступаем их. Храним вещи, что напоминают нам о боли, о которой хотим забыть. Отдаляемся от привычных действий, что совершали в период большого счастья, закончившего безграничной скорбью. Но прокручиваем их воспоминания, чтобы попасть в это время хотя бы так. Хотя бы в голове. Хотя бы на мгновение.
Последующий наш диалог напоминал пинг-понг.
– Я не знаю, что тебе ответить.
– Правду, Ева.
– Она тебе не понравится.
– Я смирюсь.
– Нет.
– Да.
Сжав по ошибке не одну руку, а две, прострелила дикая боль от раны.
– Твоя рука, – Джеймс двинулся с места, намереваясь подойти ко мне.
Повязка на руке окрасилась в насыщенный бордовый цвет.
– Всё нормально, – прижав руку к груди, остановила его взглядом. – Ты хочешь знать правду? Хорошо. Вот тебе правда. Я не знаю, Джеймс… Не знаю, что делать дальше со всем этим. Всё что происходит сейчас для меня ненормально. Это сбивает с толку… Но я знаю одно. Я никогда не предам тебя. Ты для меня близкий человек и останешься таковым всегда. Я многое рассказала бы, но не могу, потому что сама не разобралась в себе. Эта неизвестность самой себя меня пугает… И единственное, о чём я прошу, это дать мне время…
Мне стало легче. Я будто сняла с себя слой груза, который сковывал мои движения.
Он стоял неподвижно, смотря куда-то сквозь меня.
– Хорошо… Наверное, мне сегодня стоит переночевать у себя, – проговорив это, он обошёл меня и направился к выходу.