– Уже страшно. Но согласись, эта причёска ей идёт. Иначе ты бы не подошёл к ней. Тебе самому было интересно.
– Хорошо, хорошо. В этом что-то есть, соглашусь.
– Вот так бы сразу.
– Люди тем и прекрасны, что иногда противоречат своим словам. Запомни это, заяц, – сказав это, он щёлкнул пальцами по моему носу.
– Философ Дерек Данн, это что-то новенькое.
– Ты ещё не доросла, чтобы понимать некоторые вещи.
– Куда уж мне обычной смертной.
– И не забывай об этом.
– О чём? О твоём превосходстве? Выпендрёжник.
– О том, что все мы смертны и ты в том числе, – без тени шутливости, проговорил Дерек.
Глава 11. Метанойя
– Тебя проводить? Я могу остаться с тобой, если хочешь, – спросил меня Джеймс, когда мы с группой возвращались с похорон.
– Нет, спасибо. Я хочу побыть одна.
– Меня одного интересует, как нас засекли эти твари?
– Томас, не сейчас, – попытался остановить его Джеймс.
– А когда? Уже три дня прошло, а мы до сих пор не знаем, как так вышло. Они нас унюхали, это же очевидно. Если бы этого не произошло, Кэс была бы жива.
– Кэс была бы жива, если бы не ты, – сухо выпалила я.
– Что ты хочешь сказать? Что это я виноват в её смерти?! – резко остановился Томас.
– Если бы не твой выстрел. Ты же видел, что позиция для него была неудобной, был большой риск зацепить её, что и произошло по итогу. Так какого чёрта ты выстрелил?! – обернулась к нему.
– Потому что ей нужна была помощь!
– Помог?!
– Прекращайте, – попробовал прервать перепалку Джеймс.
– А может, это из-за тебя нас нашли?! Ты же у нас любитель в последний момент забирать из склада блокатор запаха! Может, в этот раз ты и вовсе забыла про него?
– Томас! – крикнул Джеймс.
– Ребят… не надо… – тихо произнёс Дирк.
– Почему бы тебе просто не признать, что ты облажался в этот раз по-крупному!
– Да пошла ты!
Проигнорировав его «красноречивый» ответ, я быстрым шагом направилась в сторону своего корпуса.
Комната встретила тишиной и сильным сквозняком из окна. На улице уже начинало темнеть, хотя на часах не было и шести. Зима наступила внезапно и без предупреждения. Дороги улиц покрылись тонким льдом от недавних дождей и последующего за ними мороза. А ветер разгонял первый снег, не давая ему осесть на домах города. Люди пытались укрыться от этих перемен погоды. Их лица были замотаны шарфами, а на головах надеты тёплые шапки. У кого-то была куртка из овчины или шкуры животного, а кому повезло меньше, надевал несколько слоёв кофт и ветровок.
Джеймс говорит в этом году зима должна быть не такой суровой как в прошлом. Но никогда не знаешь, что будет завтра. Сильная метель, сбивающая с ног или на землю упадёт огромный метеорит, который убьёт всё живое и нет. Не останется выигравших и проигравших, в таком случае не будет никого.
Подойдя к окну, аккуратно собрала рукой с подоконника снег, что успел залететь внутрь. Я смотрела на узоры снежинок, которые медленно исчезали на моей ладони и думала о когда-то сказанных словах Дерека. Мне неизвестно, почему мозг решил именно сейчас открыть этот архив памяти, куда длительное время не забредали мои мысли. Но наблюдая, как тает снег, я начинаю ощущать всю жёсткую правду этих слов снова, будто перенеслась в тот день, когда его не стало.
Мы смертны, говорил он.
И Кэс доказала это вновь.
К чёрту такие доказательства. Лучше бы все те слова были сплошным враньём. Я согласна жить в мире иллюзий, но только бы не эта бьющая наотмашь реальность.
Сжав ладонь, почувствовала слабую боль от раны и стекающую на пол влагу.
В дверь постучали.
– Ева, это я Питер.
– Проходи, – стряхнув руку, стала снимать с себя куртку.
– Мы через два часа выходим на рейд, решил заглянуть к тебе.
– Хорошо, что зашёл, – слегка улыбнулась ему, продолжая расшнуровывать ботинки.
– Ты как?
– Нормально, но бывало лучше.
– Я знаю, вы были с ней близки…
– Когда возвращаетесь с рейда? – пропустив его слова мимо ушей, открыла шкаф, чтобы достать спортивный костюм.
– Послезавтра вечером… Я знаю, что ты сейчас делаешь.
– О чём ты? – непонимающе посмотрела на него.
– Ты ставишь блок на эту тему, как это было с Дереком. Но может, иногда стоит поговорить о том, что произошло? И может, тогда станет чуточку легче?
– Тут не о чем говорить. Кэс мертва. И теперь неважно, как это произошло, и что я при этом чувствую.
– Нет, как раз это и важно, Ева. Потому что ты живая. И я вижу, как тебе больно.