— Позвольте… — начал было адвокат.
— Немедленно, — с нажимом проговорил Бен.
Специальный агент кивнула, доставая из внутреннего кармана спутниковый телефон. Она набрала номер и поднесла его к уху.
— У нас есть линия? Отлично.
Спустя пару мгновений она передала трубку ему и вышла из помещения вместе с адвокатом.
— Мия?
— Бен! — услышал он любимый голос. — Господи, я так волновалась. Куда тебя забрали? Все хорошо?
— У меня все нормально. Как ты? Ты в безопасности?
— Да, меня привезли в какое-то место. Судя по всему в отель, но я не знаю в какой. У меня тут ничего нет. Даже эмблемы на полотенцах, не то, что телефона, чтобы позвонить и заказать сервис. Дверь круглосуточно охраняют. Окна плотно зашторены. Мне запретили подходить к ним близко и открывать.
— Звучит ужасно, — он улыбался, наслаждаясь звучанием её голоса, невзирая на её слова. — Даже мне позволено час в сутки видеть дневной свет. Но наверное так надо. Самое главное, что ты в безопасности.
— Я хотела поговорить с тобой об этом. Как хорошо, что ты позвонил. Ведь я просила их связаться с тобой или с Колонией, но мне не отвечали.
— Что произошло?
— Ко мне сюда приходил человек, федеральный маршал. Он объяснял мне правила «Программы защиты свидетелей», опускаясь до малейших деталей. Я и понятия не имела, что это навсегда. Думала только на время судебного разбирательства.
— Я знаю.
— Я должна буду сменить имя и место жительства. Моя прежняя жизнь исчезнет, будто я и не существовала вовсе. А еще я никогда не смогу ни с кем больше увидеться, не смогу приехать ни в Мэдисон, ни в Атланту, ни в город, где я жила до смерти мамы. Колония сказала, что если Гидиона найдут и арестуют, я смогу вернуться к прежней жизни, но это оказалось не так. Я не знаю, что мне делать, Бен.
— Она не уверена, что они смогут взять Гидиона под стражу. Она мне сама это сказала, настаивая, чтобы я решился на эту программу.
— Но почему же она солгала мне?
— Наверное, чтобы быстрее получить те документы и закрыть дело, над которым они так тяжело работали. Вот и говорит то, что ты бы хотела услышать, все, что угодно, лишь бы ты сотрудничала.
В трубке наступила тишина. Мия была потрясена услышанным. Она окончательно запуталась. Одна только мысль, что тот кошмар с похищением и пытками может повториться, наполняла её душу леденящим ужасом, отчего она начинала трястись так, что зуб на зуб не попадал.
По словам того маршала, защита свидетелей может гарантировать ей безопасность и надежное будущее, если, конечно, она будет следовать всем правилам. Но это означало отказаться от всего и всех, кого она когда-либо знала. Жизнь за жизнь. Но, что если, отказавшись от своего прошлого, полного горьких моментов, она получит шанс на лучшую, новую жизнь, которую начнет с Беном с чистого листа? Произнесенные им слова прежде, чем они расстались, грели её, вселяя надежду. Они оба чувствуют одно и то же, и это было прекрасно. А с этой программой они смогут получить новые документы и не придётся краснеть перед знакомыми, из-за того, что они вместе. Ведь краснеть будет не перед кем. Контакты с прошлым запрещены. Не нужно будет бояться осуждения со стороны других. Ведь те другие и понятия не будут иметь, кем они были друг другу. Но что на этот счет думает Бен?
— Что ты думаешь делать? — спросила она его после продолжительной паузы. — По поводу этой программы.
— Ничего. Я отказываюсь. Я не могу бросить мать. Я готов рискнуть.
— Разве Эйлин не попадает под защиту?
— Нет, — коротко ответил Бен. — Ни она, ни Марк. А даже, если бы да. То они ничего не знают. Не думаю, что я, или кто-то, в праве отнимать у них их жизни. Я уверен они бы отказались оба.
— Значит, и я отказываюсь, — произнесла она, дрожащим голосом. — Я не могу потерять тебя. Не теперь.
— Я тоже не хочу терять тебя, — тихо произнес он. — Но это твоё решение. Речь — о твоей жизни и безопасности…
— Я знаю, ты рискнул всем, чтобы защитить меня, — перебила она его. — И возможно ты возненавидишь меня за следующие слова, но я готова рискнуть своей жизнью и безопасностью, лишь бы быть с тобой рядом.
— Я тоже.
Оба замолчали. Мия закусила губу, решаясь признаться ему в своих чувствах. Сердце ускорило ритм, отдаваясь шумом в ушах, а колени дрожали. Она не понимала, что с ней. Почему она не может просто сказать ему это? После всего, что она пережила, это должно быть простым делом. Но слова встали в горле.