Вообще-то еженедельная замена букетов – обязанность Майкла. На следующий день после Рождества он привез в гостиницу композицию из мха, плюща и роз, белых и красных. Не эту. Специально ушел пораньше с семейного обеда, чтобы доставить лично. С чего вдруг ее убрали?
По коридору быстрым шагом идет Тим, начищенные до блеска кожаные туфли стучат по мраморному полу.
– А, Майк, рад видеть! С Новым годом!
– Чудесные цветы. – Майкл кивает на стойку.
– Замечательные, правда! – восторженно откликается Тим, поздно уловив иронию. – Ах да, Майк, именно об этом я и собирался с вами побеседовать… Надеюсь, вы прочитали мое сообщение?
Майкл качает головой.
– Часа два назад.
– У меня все утро молчал телефон.
– Но мне пришло подтверждение…
Майкл достает из кармана «Нокиа» и неожиданно через царапины на крошечном экране замечает значок сообщения.
– Наверное, проморгал, – сконфуженно бормочет он, удивляясь, как такое могло случиться.
Потом до него доходит. Радио. Вот черт!
– М-м-м… – Теперь конфузится Тим. – Надеюсь, эти цветы вы купили не специально… – Он умолкает.
Разумеется, я купил их специально для вас, думает Майкл.
– А что?
– Дело в том… В общем…
У молодого человека краснеет шея. Майклу непривычно, что Тим смущен. Обычно его самоуверенность просто зашкаливает.
– Буду с вами откровенен. С сегодняшнего дня с нами работает другой поставщик букетов.
Майкл чувствует: что-то не понравилось в его работе. Он не в силах вымолвить и слова. До сегодняшнего дня руководство гостиницы не предупреждало и даже не намекало о своем недовольстве, ни стона, ни вздоха в его сторону, ни единого замечания, не говоря уже о том, что его магазину предложили дать заявку на подряд на будущий год. Перед Рождеством Тим сам лично просил его сделать побольше образцов.
– Просто дело в том… У нас новый…
– Нашли кого-то подешевле, – констатирует Майкл. – Понятно. – Он старается думать быстрее. – Уверен, это можно как-то уладить.
После того, как полтора года назад Тима повысили, он уже несколько раз сбивал цены, поэтому у Майкла нет простора для маневра, однако уступить без боя нельзя. Он твердо намерен увидеть свои амариллисы на стойке гостиницы «У моря» – здесь им самое место.
– Я не мог просить вас снизить цены, – объясняет Тим.
А морочить голову – пожалуйста, думает Майкл. Он ждет, зачарованно наблюдая, как бледное лицо Тима заливается краской и постепенно становится одного цвета с пионами.
– Беда в том… В общем, это дочь Лоренса, – наконец выдавливает Тим.
Через несколько мгновений Майкл догадывается:
– В смысле, Лоренса – хозяина гостиницы?
Тим не решается посмотреть ему в глаза.
– М-м-м…
Для Майкла это удар ниже пояса.
– Ясно.
Желчь подкатывает к горлу. Ненавижу этого человека. Всегда его недолюбливал, а сейчас меня от него просто выворачивает, думает он.
Новая пауза; беда потянет за собой другие по принципу домино.
Для любого розничного торговца потеря самого крупного клиента всегда плохая новость, но в такое время года для «Цветущего Хоува» это катастрофа. Поступления от гостиницы небольшие, но у Майкла это единственный контракт, как якорь в безумном море изменчивых доходов. Без него будет трудно заплатить аренду за текущий месяц; к тому же он набрал в кредит товару у Яна и у другого поставщика в городе. Впрочем, будь он проклят, если Тима это хоть немного тревожит. А тут еще парень за стойкой усиленно делает вид, что не слушает.
– Все выставленные счета мы, безусловно, оплатим…
– Хорошо. – Майкл кивает.
Ваза с источающими отвратительный аромат пионами, конфетница с мятными леденцами, чтобы умасливать постояльцев, отполированная до блеска стеклянная поверхность стойки – Майклу бы сейчас кувалду в руки, он разнес бы все это на мелкие кусочки.
Но он разворачивается и решительно шагает прочь.
Выйдя на улицу, он замирает. Вдруг становится трудно дышать, сердце бьется так часто, что едва не выпрыгивает наружу из грудной клетки. Он хватается за кованые перила, чтобы не упасть.
Минивэн припаркован неподалеку у эстакады, и через некоторое – довольно долгое – время ветер с моря и шум разбивающихся волн успокаивают Майкла настолько, что он в силах сесть за руль.
Через окошко в машине видны вызывающие, дерзкие, огромные красные цветы. Сердце вновь бешено стучит.
Они словно глумятся над ним: «Ну, и что ты теперь будешь с нами делать? Продавать за песню в своем жалком магазине?»
4
Днем по дороге из школы Карен и Молли заходят в кооперативный магазин в Севен-Дайлз. Карен тянет руку за буханкой цельнозернового хлеба, когда Молли спрашивает: