Другой Хайям

Стих 15 Пока ты не попал в засаду рока…

Пока ты не попал в засаду рока,
 оставшись без уверток и задумок,
слуге кабацкому вели нести вина!
 Сейчас с тобой мы будем пировать!
Твой смрадный труп
 в земле сокровищем не станет, недоумок!
Тобой гордящийся потомок
 из-под земли его не будет доставать.

Стих 16 О мире этом думай так…

О мире этом думай так,
 как будто скроен он по прихоти твоей:
под каждый твой каприз
 и Запад, и Восток подогнаны до мелочей.
При этом знай, что ты – лишь снега горсть
 и землю покрываешь:
день или два на солнце поблестишь
 и без следа растаешь.

Стих 17 Все то, что называем мы Землей

Все то, что называем мы Землей
 иль домом отчим,
конюшней служит пегим лошадям
 окраса Дня и Ночи.
Навечно воцарились запустенье и бедлам
 там, где вершили власть
  богатство и секира.
А где, скажите, властвуют теперь
 владельцы обездоленного мира?

Стих 17 Вариант 2 [13] Все то, что называем мы Землей…

Все то, что называем мы Землей
 иль домом отчим,
конюшней служит пегим лошадям
 окраса Дня и Ночи.
Теперь царят разруха и бедлам
 в сарае, что когда-то был дворцом
 для множества царей и их эмиров —
Бахрамы[14] и Джамшиды в нем
 вершили своевластно судьбы мира.

Стих 18 Гигантским деспотом построенный дворец…

Гигантским деспотом построенный дворец
 стал домом жадности —
  слепой и ненасытной.
Потомство лис здесь упражняется в коварстве,
 подвластный лести лев
  средь них свой суд вершит.
Создавший все это тиран
 считал сей мир добычей безобидной,
теперь он в яме, что могилою зовут,
 низверженный лежит.

Стих 19 Встречая на пути своем кустарник роз…

Встречая на пути своем кустарник роз
 или тюльпанов разноцветных сад,
не сомневайся, ты – в присутствии монарха,
 почившего здесь много лет назад.
А ароматные фиалки, что на лугу толпой стоят,
 из черной почвы вырастая,
о скорбных проводах Прекрасной Дамы
 заветную историю хранят.

Стих 20 Вплетенные в траву созвездия цветов…

Вплетенные в траву созвездия цветов,
 стелясь по берегу парчовым покрывалом,
от ангельского рода безупречного
 ведут свое незримое начало.
Здесь мягкой поступью ступай,
 ты ходишь по уликам красоты —
тут губы алые и розовые щечки
 во сне глубоком длят свои мечты.

Стих 21 Не предвкушай грядущих бед…

Не предвкушай грядущих бед
 и будущих потерь,
из чаши пей до дна блаженное Теперь —
 пока не выйдешь за порог
всех бесконечных лихолетий,
 соединившись с теми, кто ушел
из времени семи тысячелетий[15].

Стих 22 Товарищи мои по кабаку…

Товарищи мои по кабаку
 чредою исчезают друг за другом;
невинных простодушных бедолаг
 хитрюга Смерть по праву увела.
Все эти парни бражничали честно,
 но пару раз, перед последним кругом,
они не выпили до дна за Друга —
 и Смерть их вывела из-за стола.

Стих 23 Восстань, к чему оплакивать…

Восстань, к чему оплакивать
 сей преходящий мир людей?
Всем, что дано тебе в удел,
 ты с благодарностью и радостью владей.
Если бы род людской мог жить
 без мрака чрева и могилы молчаливой,
когда пришел бы твой черед
 для жизни полной и любви счастливой?

Стих 24 Не позволяй, чтобы абсурдные печали…

Не позволяй, чтобы абсурдные печали
 твой день чудесный отравляли,
и мрачных сожалений тучи
 твой небосвод собою затмевали.
Не отвергай любовных песен,
 и поцелуев жарких, и лугов медовых,
пока твои остывшие останки
 с давнишним прахом предков не смешали.

Стих 25 Одни ломают голову…

Одни ломают голову
 над сутью веры и доктрины,
вопрос сомнений и уверенности
 для других стоит.
Вдруг из тени выходит Проводник
 и молвит: «О кретины!
Ни в том, ни в этом путь не состоит».

13

Второй вариант 17-го четверостишия ближе к английской версии, но менее понятен читателю, незнакомому с именами эпических древнеиранских царей и их историей.

14

Бахрам (Варахран) – шаханшах Персии из династии Сасанидов правил с 273 по 276 годы, сын Шапура. По одной из версий именно в его правление был убит основатель манихейства пророк Мани.

15

Семь тысячелетий – мифологический срок существования человечества по Корану. Метафора исторического, линейного времени.