(Ну правильно, все ученики здесь разбиты на некие Дома. Мой называется «Паркинсон-хаус», и это означает, что я смогу носить красный галстук, если заработаю для Дома сто очков. Сомневаюсь, что сумею достичь подобного результата, но мистер Фабрикант этого, разумеется, не знает. Для него я просто некое неизвестное. Нечто новенькое, сияющее и сверкающее.)
И я действительно одарил его самой что ни на есть сияющей улыбкой, как и подобает новичку, и сказал:
– Мне ужасно жаль, сэр, но пока что я все пытаюсь понять, как много мне придется работать, чтобы нагнать остальных. Надеюсь, что надрываться мне не придется. Но пока я не буду чувствовать себя достаточно уверенно, я не смогу взять на себя никаких дополнительных обязательств.
Мистер Фабрикант явно приободрился.
– Ну что ж, это совершенно нормально, я полагаю. Приятно видеть, сколь серьезно вы относитесь к учебе. Возможно, когда вы привыкнете и почувствуете себя уверенней…
– Я сразу же непременно вам об этом сообщу, сэр.
Я заметил, что Голди[17] и Пудель развернули свои свертки с ланчем и наблюдают за мной.
– Тебе что с собой дали? – спросил Пудель.
Мне всегда дают одно и то же. Сэндвичи с одним и тем же, фрукты и еще какую-нибудь ерунду, чтобы быстренько перекусить на перемене. Никаких сладостей, никакого хрустящего картофеля, никакого печенья – ничего такого, что моя мама находит вульгарным. Как будто тут кто-нибудь станет осуждать меня за то, что я ем. Как будто «здоровая диета» способна излечить меня от Моего Состояния.
– Мы можем поделиться друг с другом, если хотите, – предложил я.
Так что мы объединили свои припасы. Три сэндвича – булочка с ветчиной, черный хлеб с сыром и маринованными огурчиками, «Мазерз Прайд»[18] с арахисовым маслом, – затем два пакетика хрустящей картошки с солью и уксусом; полпирога со свининой; два пирожка с клубничным вареньем; четвертушка йоркширского пудинга; шоколадный батончик «Блю Рибанд»; шоколадка «Вэгон Уил»; несколько некрепких сигарет; витаминизированный напиток «Лукозейд» и мандарины. Голди мать всегда дает денег, чтобы он мог что-нибудь еще себе купить, если захочет. Пудель сказал, что его считают гиперактивным и не разрешают есть шоколад. (И, конечно, сразу же схватил шоколадку. Я сделал вид, что мне все равно.)
Поев, мы немного поболтали. Я узнал, что они оба ходят в нашу церковь. Братьев или сестер ни у того, ни у другого нет. В общем, у меня с ними не так уж много общего, если не считать наших новеньких, с иголочки, блейзеров, но я просто не могу позволить себе привередничать. Если я хочу как-то к этой школе и этому классу приспособиться, мне нужно непременно завести себе парочку таких друзей, которых мой отец одобрил бы.
Через какое-то время Пудель сказал:
– Нам вовсе не обязательно весь обеденный перерыв торчать в своем классе. Можно пойти, например, к мистеру Кларку. Он там постоянно ставит пластинки и музыку слушает. И вообще он гораздо круче нашего Стрейтли.
Мистер Кларк – преподаватель английского, и Пудель у него учится. Он наставник класса пятого года обучения[19], и его кабинет находится точно над классной комнатой мистера Стрейтли. Кстати, класс мистера Стрейтли ужасно похож на него самого: такой же неаккуратный, неухоженный, вечно засыпанный меловой пылью, с допотопными деревянными партами, в которых даже отверстие для чернильницы есть, и скрипучей старой доской. А у мистера Кларка класс совсем небольшой, и стены в нем почти целиком стеклянные, что делает его похожим на оранжерею; парты там более современные, из пластика, и все стены и даже потолок увешаны постерами.
Я в группу мистера Кларка не попал, не повезло. Я занимаюсь в группе мистера Фабриканта. Я здесь, конечно, совсем недавно, но уже могу сказать, что ни шуток, ни веселья от мистера Фабриканта ждать не приходится. Он самый настоящий козел, седой, лохматый и неопрятный. А вот мистер Кларк оказался и впрямь крутым. Он держит в своем классе проигрыватель с пластинками, а еще у него там есть автомат с жевательной резинкой. И он ни чуточки не возражает, когда ребята на перемене остаются вместе с ним в классе. В том числе и из других групп тоже.
– Если хотите, пошли к нему и проверим, – предложил Пудель.
И мы следом за ним поднялись в кабинет мистера Кларка. Там почти никого не было. Позже я выяснил, что у пятого класса есть внизу своя собственная гостиная. Мистер Кларк сидел за столом и рылся в коробке с пластинками, но стоило нам войти, он тут же поднял голову и сказал, вытаскивая из коробки конверт с пластинкой:
19
Пятый год обучения (