Другой. Книга I. Разлом времени.
Глава I
Раз. Два. Три. Задержать дыхание - и снова. Мысли путаются, кулаки сжимаются всё сильнее. Уже в который раз пробегают искорки меж сжатых пальцев, а слабый свет так и норовит угаснуть. Ярослав снова сидел в этом проклятом чулане, рядом - сплошь вёдра и грязные тряпки. Горький ком в горле и нестираемые слёзы на глазах - всё это уже привычно. И лучше было здесь, одному, освещая тёмную комнату слабеньким заклинанием, чем там, за дверью. Одиночество всегда лучше ненависти. Ненависть окружала его повсюду. Та самая, жгучая ненависть, которая пробирала насквозь, оставляла синяки на теле и невыносимую боль в душе подростка. От неё невозможно было скрыться, разве что здесь, в чулане, можно было попытаться спрятаться от неё меж старых тряпок. Здесь был его мир, он зажигал свой огонёк и смотрел на него. Часами. Долго. Рисуя невероятные картины в своём воображении. Вот только рано или поздно это кончалось и надо было выходить. Но пока... В такие моменты Ярослав всегда любил фантазировать, представлять своих родителей. Кто они, где они. Живы ли? Мальчик был уверен, что да, не мог не быть, ведь это единственное, что оставляло в нём хоть какую-то надежду. Он улыбнулся сквозь слёзы, разжал пальцы - огонёк погас, и стало совсем темно.
***
Ему шёл уже четырнадцатый год, но детства своего он не помнил. Ярослав мог вспомнить лишь этот детский дом, на этом замыкалась вся его незамысловатая вселенная. Обшарпанные стены, запах гнили, двухэтажные кровати и, конечно, все остальные. Весь мир будто был поделён на него, Ярослава, и других. И в этой войне, казалось, выиграть было просто невозможно. И, конечно, была магия. То, что выделяло Ярослава среди всех и сделало столь ненавидимым. Она была, текла по его жилам и всегда стремилась вырваться. Мальчик не знал, откуда она взялась, но осознание того, что он может то, чего не могут все, делало его жизнь чуточку приятней. Ярослав выбрался из чулана только под вечер - в самом деле, не возвращаться же на уроки, если тебя выгнали с любимого предмета, географии. Любимым, конечно, его можно было назвать только с натяжкой, но, по крайней мере, там не было так отвратительно, как на других. Он надеялся незаметно пробраться в свою комнату и притвориться спящим, но едва он завернул за угол, понял, что этого не случится.
- Слышь, эу. Волшебник. Подойди сюда, - Ярослав узнал голос. Затычка, его одноклассник. - Ты оглох, что ли? Пацаны, чё за дела?
Ярослав медленно повернулся. Возле окна стояли, смачно покуривая, пятеро его одноклассников. Он сжал кулаки, ногти впились в ладони, тонкая струйка крови потекла вниз. Шаг. Ещё шаг. Краем глаза он заметил, как трое обошли его сзади, окружили.
- Подходи, не боись, - Заточка глупо скалился, перекатывая во рту найденный бычок, - Больно не будет.
Первый удар пришёлся точно между лопаток, принеся с собой оглушительную боль. Ещё один. Ещё. Все вокруг смешалось, Ярослав лёг на пол, закрылся, сжался, словно это сон, словно нет вокруг всех этих скалящихся лиц, грязных ботинок. И словно нет этой невыносимой боли. Он уже давно потерял счёт времени. Удары сыпались один за одним. Ногти впились в ладонь - и Ярослав не мог их разжать. Между пальцев вновь пробегали искры. Мальчик чувстовал их, как чувствовал и то, что произойдёт сейчас. Он понимал, что не может это остановить, но - и тут Ярослав по-настоящему испугался - он понял, что и не хочет этого делать. Он хотел наказать их. Положить конец своим мучениям. Отплатить за всё. Сильно. Мощно. Чтобы. Все. Поняли. Слова смешались в его голове, он не мог их поймать, они ускользали. Неистовый крик поднялся словно из самой души мальчика, он рвался наружу, и ничего не могло его остановить. Ярослав закричал. От этого крика разбились стёкла, задрожали стены. Казалось, время замедлилось, и весь мир сейчас смотрит лишь на него. Он вскинул руки вперёд, вложил всю ненависть в заклинание - сгусток сжатой материи устремился вперед, сметая всё на своём пути. Его одноклассники не смогли устоять на ногах, Заточка полетел в разбитое окно. Всё было кончено. Его руки тряслись крупной дрожью, кровь ещё не остановилась и стекала на серый, недавно вымытый мол. Ярослав устало опустился на колени и закрыл глаза.
***
- Ярослав, ты понимаешь, что ты...кхм...неправильный? - Евгения Петровна поправила свои очки, зачем-то передвинула несколько папок на столе и продолжила, - Ты неправильный, но не обязательно это всем показывать. Все и так в курсе.
Евгения Петровна пристально смотрела на мальчика. Ярослав изучал старый линолеум, лишь бы не встречаться взглядом с директором. Он боялся её больше, чем всех детдомовцев вместе взятых. Хотя бы потому, что она не была дурой. Её взгляд пронизывал до пяток, казалось, что он залезает в самую душу, что, конечно же, было не так. Но рисковать не хотелось. Если тебя вызывали к директору, ничего хорошего это не сулило, если ты, конечно, не заправский стукач. Таких тут ценили. В сущности, такими в той или иной степени тут были все, без этого трудновато было выдержать здешнюю жизнь.