— Это я образно, но поверь спрятаться от будущих магов, которые будут лелеять надежду, что именно ты сможешь, стать их проводником, не получится. Так что мой тебе совет девочка, не пори горячку, а лучше подумай хорошо и почитай договор. — Отрезал демон и в его глазах полыхнуло яркое красное пламя, от которого Виолетта готова была подписать все, что угодно, даже не посмотрев.
Говорить Виолетта больше не стала, кто его знает, к чему могут привести ее разговоры, а жизнь слишком дорога, чтобы разбрасываться предоставленным шансом. Через минуту в ее руках появился лист, отличающийся от привычной для девушки бумаги, особой прочностью. Скользнув взглядом по договору, Виолетта сначала увидела непонятные закорючки, а немного тряхнув головой, с удивлением смотрела на вполне понятливые слова, которые складывались в предложения.
Читала Виолетта договор, вглядываясь в каждое слово, и выискивая маленький шрифт, которым обычно дописывают самое сладкое, которое иногда и увидеть трудно. Сладкого не было, на ее удивление. Да и стандартный договор проводника, утверждённый советом магов, был вполне понятен. Выбрать магов, невзирая на внешние факторы или разность расы, только при помощи каких-то неизвестных для нее потоков. Относится к работе с магами со всей ответственностью и все связанное с работой проводника вскользь успели написать, но половину даже с умением читать, Виолетта понять не смогла. И, конечно же, при необходимости принять должное участие, если над миром нависает угроза.
После прочтения Виолетта сглотнула вязкую слюну и несколько минут бездумно смотрела на договор в руках, никак не решаясь поднять взгляд на Магистра. В некоторых завуалированных строчках, так и чувствовался подвох, которого она понять никак не смогла, но и молчать сейчас было не в ее интересах, на кону ее жизнь. Лучше уж сразу понять, в какое дерьмо она влезает.
— У меня есть вопросы. — Серьезно сказала она, покосившись на наблюдающего за ней демона.
— Конечно, я слушаю.
— Если, к примеру, эти самые потоки укажут на мага, с которым я не захочу работать, что тогда?
— Подписывая договор, вы обязуетесь хотеть. — Спокойно отозвался Магистр.
Виолетта закусила губу, стараясь не застонать в голос от отчаяния. Демон, конечно же, говорит, что у нее есть выбор, но и она не дура, чтобы понимать, выбора у нее нет. Или будет жить так, как все в этом мире, или ее «вежливо» попросят жить принятыми устоями.
— Ясно. Тогда следующий вопрос, чтобы не питать глупых надежд. — Невесело улыбнулась она. — Здесь в некоторых пунктах вместо магов, написано партнеры. В чем разница?
— Любые тройки создаются на всю жизнь. Отсюда и партнеры. — Уклончиво ответил Магистр, вот только Виолетта не прониклась, сейчас ей, как никогда казалось, что ее обманывают. Вот только она своему чутью и с Димой верила, как и в их большую любовь. Поэтому кивнув головой, она мысленно заставила себя успокоиться и не искать подвох там, где его нет.
— Хорошо и последний пункт по поводу того, что проводник обязуется, при случае угрозы принять участие в защите Схестема.
— Все правильно, без проводника маги долго не выстоят, поэтому в случае вторжения или любых других угроз вам нужно будет, как впрочем, и всем другим проводникам, защищать Схестем.
— И часто у вас случаются угрозы?
— Нет, конечно. Но вы сами должны понимать, защита Схестема — это в первую очередь защита ее жителей.
— Ладно, я поняла. — Вздохнула Виолетта, а после подняла глаза на Обрейна, который казалось, только и ждал, что она скажет заветное «согласна». — Давайте ручку.
— Ручку?
— Ручку, чтобы подписать…
— А, здесь не нужна ручка. — Улыбнулся Магистр и достал маленькую коробочку, в которой была непонятная золотистая пыль. — Макните большой палец правой руки и приложите к правому углу договора.
Сделав все, как сказал мужчина, Виолетта приложила большой палец в угол договора и почувствовала непонятное жжение, от которого громко ойкнула и быстро отдернула руку, смотря на свой совершенно невредимый палец.
— Что это было? — Онемевшими губами, прошептала она.
— Простите, забыл предупредить, магические договоры немного специфичны. — Всем видом излучая искреннее сожаление, проговорил Обрейн.