--Мне вновь приснился Вадим...
Хватило одной этой фразы жены, просто имени, чтоб благодушие мужчины преобразилось в гневное раздражение. Владимир, непроизвольно брезгливо дрогнув. Он весь напрягся, и прекратил гладить жену. Ирина заметила, как жестко прилипли друг к другу тонкие сухие губы супруга, как нервно перекатились желваки, а в серых пасмурных глазах мелькнула тревога.
-- Поверь мне, Владимир-- прошептала Ирина --он приходил проститься. Я уверена...
--Ну, и что?- прохладно произнести Владимир, проявляя роковое равнодушие.
--Как же ты не понимаешь? Или ты специально?!- эти слова прозвучали как крик. Уже не скрывая гневного возмущения Ирина резко отстранившись от мужа. ---Сон, это мне знак и меня это пугает.
В плену тревожных ожиданий, угнетенная предчувствием неизбежной беды Ирина, с надеждой взглянула на мужа. Однако встретив холодный, настороженный, противоречиво- ревнивый взгляд, она ясно осознала, что Владимир никогда не сможет понять и разделить ее тревогу. Совершенно по надуманной причине, не скрывая необоснованного враждебного отношения к Вадиму, он, как любой неуверенный встревоженный самец, поглощен единственной мыслью: удержать самку. Конкурентной борьбы никто не любит.
--Помнишь письма.... которые мне сестра передавала...?
--Ну?
--Так вот...Вадим их не писал...-- убежденно произнесла Ирина.
---Откуда ты знаешь?
--Знаю...
Вдруг Ирина заплакала. Горькие слезы обиды, крупными каплями, покатились по ее щекам. Нервное глубокое всхлипывания чередовались с тихим затяжным рыданием. Владимир не сразу проявил снисходительность и заботу к нервному состоянию жены, а когда неловко попытался успокоить Ирину, та резко и жестко отвергла ласки мужа и, покинув постель, надолго закрылась в ванной.
Через 18 дней Владимир и Ирина погибли в автомобильной катастрофе.
17
Был бой коротким, а потом
Глушили водку ледяную,
И выковыривал ножом из ногтей
Я кровь чужую....
Они двигались группой, дергаясь как мерзкие зомби из фильмов ужасов. Держались нагло, самоуверенно. В центре мертвых-- Мамон, в длинной черной рясе. Он гордо возглавлял это нахрапистое шествие, а рядом “плыла’ красавица Оля. Девушка стервозно улыбаясь. Ощущая за спиной несокрушимую силу своего войска, главарь отреченных, неторопливо и важно приближался к нам.
--Выпендривается гад! -произнес Денис сжимая кукаки.
Подручные Мамона похоже были настроены решительно, многие держали в руках острозаточенные длинные пики. Однако зомби напрасно думали, что мы совсем хиляки и не окажем им достойного сопротивления, иначе, чем объяснить их леность и преждевременную необоснованную веселость.
Нас было значительно меньше, чем врагов, но мы твердо решили не уступать, и принять бой. Местом боя выбрали большую лесную поляну, окруженную молодым ельником. Над нашей головой, на темном небосводе сверкали яркие манящие звезды. Половинка расколотой Луны предательски застыла за нашей спиной. Предстояла битва, битва жуткая и безжалостная. Битва не за территорию, не за господство на планете, не за идеологию и религию, не за женщину (отсутствовала прекрасная Елена); предстояла битва мертвых --- за сохранение Душ.
И хотя Мертвые ничего не чувствуют, однако моя Душа дрожала как осиный лист, сжавшись в комок. Я видел, как нервничал Максим, раздраженный наглой улыбкой своей небесной невесты. Похоже, он сегодня заберет ее Душу, и никто не сможет ему не помешает это сделать.
Остановившись в десяти шагах от нас, Мамон, приветствуя противника, снисходительно и шутливо наклонив вперед свою уродливую голову. Затем он весело произнес:
--Идущие на смерть, приветствую Вас!
Это был вызов... Мы дрогнули...Никто из нас не решался выйти вперед и сразиться с Мамоном.
--Ну кто? Что струсили?- противно хохотнул Мамон.