--Однако не думал, что мальчик нас выручит...--пробормотал задумчиво Денис, совершенно не объяснив мне причину исчезновения нечистых. За него это сделал Багин.
-- Это были Болотные Души. -пояснил писатель--- ты помнишь наше блуждание в непроходимых болотах? Так вот, отец Жени привел Болотные Души. Они нас и спасли. Пойдем, посмотрим, кто из наших уцелел.
Кружа на поляне, я всматривался в хмурые, измученные лица уцелевших в битве покойников, в надежде отыскать знакомых. Первым я наткнулся на Максима, сидевшего на трухлявом пне и равнодушного смотревшего себе под ноги.
--Ты как?- спросил я.
--Нормально.-Максим поднял голову, в его пустых, темных, злых глазах на миг сверкнул отблеск радости и удовлетворенности.- Ну, вижу и Вы уцелели. Это хорошо.
--Где твоя небесная невеста?- спросил Денис, чем озадачим меня. Даже пребывая в положении покойника, я считал бестактным задавать Максиму сейчас такой вопрос. Но покойник в тельняшке лишь ухмыльнулся, и парировал:
--Думаю, где-нибудь среди грешников в аду! Я сам ее туда оправил.
--Мы возвращаемся на кладбище. - примирительным тоном произнес Денис.- Может с нами?
---Нет.... Я еще посижу здесь.
--Тогда прощай.
Мы двинулись дальше и на пригорке наткнулись на две опустошённые Души, прижатые друг к другу как родные братья. Их неподвижные тени срослись в единую неделимую глыбу. Это были Мамон и Дмитрий Поздняков. Никакая сила в мире не могла бы их сейчас разъединить.
Денис, я, и Багин вскоре покинули поле брани, и неспешна направились к нашим могилам. За нашими спинами сомкнула длинные ресницы мрачная ночь. Тысячи Душ покойников, лопнувшими пузырями, исчезли в далеких незримых мирах Звезд. Кровавая Луна следовала за нами, и мы опустошенные и уставшие, молча бреди по узким лесным тропинкам. Примириться в жизни можно со многими обстоятельствами, а вот забыть боль и гибель родных невозможно! Как и утрату многих Душ! Завтра будет снова ночь, потом еще и еще... но уже не будет рядом тех, кто ушел навсегда в неведомый мир.
Израиль Абрамович сидел на скамейке, уронив седую голову на впалую грудь. В руках он держал два белых камня, которые, обычно, евреи оставляют на могилах своих родных. Он, похоже, уже не зрел увидеть нас, а потому его слепые, слезливые глаза долго всматривались в наши лунные прозрачные силуэты. Жалкий вид старика взволновал меня.
--Дед, мы вернулись с войны.- очевидно произнес я глупость, пытаясь пошутить.
--Ну и что?- слабым дрожащим голосом спросил он.
--Мы победили.
--Не факт.- усомнился мнительный Денис, расположившись рядом со стариком.- Не факт, учитывая наши потери.
А далекие холодные звезды играючи мигали нам, веселясь на темном небосводе, и равнодушно взирая на замшелые могилы.
А что касается Черной Вдовы, то она исчезла. Навсегда. Ее мало интересовали выжившие, те кто по счастливой случайности вернулся к своим могилам...
Затаившись в своих темных мрачных пещерах, она оказалось теперь единственным несокрушимым злом в мире мертвых, главой Темных сил. И это ее вполне устраивало...Теперь никто не мог соперничать с ней.... Никто не мог найти ее убежище и причинить ей вред.
18
Что-то я делал не так; извините:
жил я впервые на этой земле.
И по-другому прожить обещаю.
Если вернусь...Но ведь я не вернусь.
Вечером, в начале одиннадцатого, я возвращался с любительской двухчасовой репетиции, которые обычно проходили на 5 этаже кирпичного дома, в 2-комнатнной квартире Андрея Рязанова. Вот уже полгода Андрей фанатично пытался створить чудо, создать музыкальную группу из своих школьных товарищей. В состав входили: соло-- Толя Синкевич, бас-гитара-- Биня, ритм гитара Николай Нарбут, Андрей Рязанов-- ударник , за клавишные отвечал я.
Кодовое название коллектива для гуманиста и любителя животных звучало странно: “БЫЧАЙС”. Как точно переводилась данное название я не знаю, потому что каждый из участников рок-группы осмысливал это заковыристое слово по своему. Наиболее оригинально перевод “БЫЧАЙС” звучал в толковании Бини, а именно как “бычьи яйца”. Другой трактовки от Бини ожидать не приходилось.