— А Мирана? — любопытство было велико и пока никто не остановил, надо пользоваться. — Она назвала тебя предательницей.
— Моя ученица, — очень тихо ответила Ризза, — но, в отличие от меня, она любила вилэра и полностью одобряла их планы на войну. Когда лэр объявил о моем браке, Мир еще смирилась, но, когда я проявила бунт... Она сочла это личным оскорблением и возненавидела меня. Видимо, прошедшее время не успокоило ее.
— Осторожней, — нахмурилась Виктория, — она до сих пор мечтает отомстить. Ты можешь посмотреть опасности в шаре?
— Она была моей лучшей ученицей, — отрицательно покачала головой женщина, — а защита своей судьбы и мыслей — первое, чему идет обучение. Поэтому ни она меня, ни я ее просчитать не можем.
— Понятно, — загрустила Виктория, — и последнее. Там была еще одна эльфийка. Но она отличалась от тех. Грустная, вилэр как-то странно обращался с ней.
— Тайниэль? — дождавшись утвердительного кивка, Ризза тяжело вздохнула. — Не все эльфы были согласны с войной. Муж Тай выступил открыто против и собирался с женой и сыном уйти вслед за мной в земли клана Текучей Воды. Но лэр наглядно убил его перед всеми остальными. Тай с сыном постигла бы та же участь, но она обладает редким даже для эльфов искусством. Она — целительница. Ее сын был взят в заложники, чтобы Тай подчинялась лэру и его сыну.
— Но разве так можно? — прошептала изумленная шатенка. — Эльфы должны быть возвышены, справедливы, избегать войн и заботиться о своих. Что происходит в этом мире?
— Какие странные представления, — бледно улыбнулась Ризза, — эльфы тоже живые. И тоже подвержены порокам.
— А вампиры?
— А что "вампиры"? — пожала плечами женщина. — Они тоже подвержены порокам. Единственное, что отличает их от эльфов в этом плане — вампиры не считают себя высшей расой, имеющей право навязывать свое. Они очень сильны, в боевом воплощении другим кажутся чудовищами. А перевоплощаться любят единицы. Несмотря на повадки и внешний вид у них спокойный, миролюбивый характер.
— Что меня очень удивило, — задумчиво протянула Виктория, — как только попала сюда. Все здесь неожиданно.
— Хватит на сегодня, дорогая, — поднялась Ризза из-за стола, — отдыхай. Я знаю, что за наказание тебе назначено. Отменять и сокращать не могу и не хочу. Тебе надо придти в себя и все обдумать. Но я буду рядом все свободное время. И Диран тоже, хоть он и напускает недовольный вид.
5. Тревоги и радости (ч. 2)
Начался месяц заключения. Сначала Викторию разрывало противоречие: ее раздражало замкнутое пространство, и она понимала необходимость данного шага. Но раздражение длилось до тех пор, пока девушка, накрутив себя, не выскочила на улицу. Почти сразу злость и раздражение сменились паникой и страхом. Она бегом вернулась в дом и сползла по стене, обнимая себя за плечи, сотрясаясь от беззвучных рыданий. В какой момент рядом с ней оказалась Ризза, девушка не заметила, но, как только это укрепилось в ее сознании, зарыдала в голос, обняв эльфийку и уткнувшись в ее плечо. Женщина легонько гладила ее по голове и спине, шепча и успокаивая. Внезапно Викторию подхватили на руки — также неожиданно рядом оказался Диран, поднял дочь и понес в ее комнату.
Уложив девушку на кровать, он хотел уйти, потому что, как любой мужчина, не мог спокойно переносить слезы дорогих женщин, но шатенка вцепилась в его руку мертвой хваткой. В ее почти почерневших глазах был огромный ужас. Родители переглянулись и легли по обе стороны девушки, крепко обнимая ее, шепча успокаивающие слова. Шатенка вцепилась в них обоих, пытаясь прогнать затопивший ее ужас от воспоминаний. Через какое-то время рыдания стали стихать, Тори почти перестало трясти, глаза стали закрываться. Диран легонько подул ей в лицо, и дочь окончательно расслабилась и уснула.
— Я скажу Фейдену, — негромко сказал мужчина жене, осторожно освобождая руку от пальцев дочери, — что сегодня ты побудешь дома.
Ризза кивнула, убирая волосы с лица беспокойно спящей. Виктория спала до вечера, то беспокойно вскрикивая, то сжимаясь в комочек как можно ближе к эльфийке. Проснувшись, Тори чувствовала себя разбитой, но более спокойной. Ее больше не грызла обида за наказание. Наоборот, девушка безумно боялась выйти на улицу, боялась, что снова попадет к эльфам.