— У эльфов нет рабства, — тихо ответила Ризза, отводя взгляд, — если бы они не сочли тебя опасной — отдали бы людям.
У Виктории не нашлось слов. Этот мир был абсолютно неправильным. Эльфы, отдающие кого-то в рабство? Вампиры, заботящиеся об иномирянах? Только поведение людей ничуть не удивило девушку. Видимо, подобное неизменно во всех мирах.
— Диран обучит тебя языку, — прервала молчание женщина, — а мне придется вас покинуть. Я нужна в другом месте. Удачи, Тори, дочь моя.
Стоило эльфийке, снова закрывшей лицо, покинуть дом, как ее место занял ее муж. Диран решил начать сразу же и активно занялся обучением языку этого мира. Показывая на предмет, он несколько раз повторял слово, и девушка должна была его повторить. Дело двигалось со скрипом, часто приходилось прерываться, т.к. или заканчивалось терпение учителя, или начинала болеть голова у ученицы. День за днем, понятие за понятием вдалбливалось в девушку. Ее не выпускали из дома, туманно отвечая, что ради ее же безопасности. Виктория не сопротивлялась. Сначала. Первые две недели. А потом, подгадав момент, улизнула из дома немного прогуляться по лесу... Девушка с наслаждение огляделась, она любит природу, а тут все такое роскошное и необычное. Потеряв счет времени и не обращая внимания на дорогу, Тори бродила по лесу, внимательно разглядывая новые для себя растения. Но вот организм подал признаки жизни, напомнив, что неплохо было бы поесть. Пора возвращаться, пожалуй, для прогулки достаточно. Но, осмотревшись более осмысленным взором, беглянка поняла, что не знает, как ей вернуться обратно. И это уже проблема. Но сильно задуматься по этому поводу ей не дали. Прямо перед девушкой возник неизвестный юноша. То, что это не вампир, было ясно сразу, но его неуловимо-быстрое касание руки девушки отключило ее сознание. Подхватив оседающее тело, незнакомец бесшумно растворился среди деревьев.
3. Гостеприимство
Очнулась Виктория от довольно небрежной встряски. Открыв глаза, она попыталась пошевелиться, но не смогла. Бросив испуганный взгляд вниз, шатенка поняла причину: все ее тело было окутано зеленым растением. Что-то почувствовав, девушка вскинула голову и увидела того, кто ее отключил. Стройный, синие миндалевидные глаза, длинные белоснежные волосы прихвачены диадемой, одет в походный костюм зеленого цвета, за плечами виден лук. Что вызвало стойкое отчуждение пленницы, так это высокомерное выражение и явное отвращение во взгляде. Чем же она успела так досадить эльфу? А то, что это был именно эльф, доказывали кончики ушей, заостренностью выдавая хозяина с головой.
— Тан эт юрою бэт, — даже голос сочился презрением, — на тус эри.
Хоть Виктория и учила язык с Дираном, но ни слова не поняла, так как эльф говорил слишком быстро. Говоривший понял, что его слова пропали попусту, и скривил в презрении губы. Потом с брезгливым видом подошел ближе и положил руку на голову девушки.
— Ильмибаюрасинадь, — певуче произнес он.
После этого слова пленницу скрутила жгучая боль, и она забилась в путах. Равнодушно пожав плечами, эльф вышел, заперев мечущуюся пленницу одну. Четыре дня Виктория металась в лихорадке, практически не приходя в себя. За все это время внимание к пленнице проявлялось только тем, что пленивший ее эльф, заглядывая, видел, что девушка жива и снова запирал ее одну. На пятый день неожиданная болезнь покинула шатенку. Она была измотана, очень хотелось есть и пить, а также привести себя в порядок. С трудом удалось открыть глаза, но даже эта малость вызвала головокружение и острый приступ тошноты. Стараясь дышать глубоко, Тори пыталась справиться со слабостью, но тут перед ней снова возник эльф.
— Теперь ты должна понимать меня, — снова бесконечное презрение, — и ответишь на мои вопросы.
— Обломись, — огрызнулась пленница слабым голосом, — садист-самоучка.
Что было странно для самой девушки, так это то, что несмотря даже на явную возможность умереть, страха не было. Была злость на эльфа и сожаление о своем побеге. И непонятный задор, толкавший ее довести высокомерного наглеца до ручки.
— Остроухий, — слова сорвались раньше, чем Виктория их осмыслила, — сгонял бы за едой. Нехорошо морить голодом девушку.