- Готова, ведьма?
Готова к чему?
Спросить я не успела. Он дотронулся до моей груди чем-то холодным, а в следующую секунду я почувствовала обжигающую нестерпимую боль. Из горла вырвался крик. Я кричала, но меня никто не слышал…
-Лина! Каролина, проснись! – кто-то тряс меня за плечи.
Я открыла глаза, и проморгавшись, увидела склонившегося надо мной папу. Его взгляд был обеспокоенным.
- Папа? Почему ты здесь?
Он улыбнулся и погладил мои волосы.
- Ты кричала, Солнце. Я думал что-то случилось, но видимо это был просто кошмар. Что тебе приснилось, милая?
Эх, папа, как мне хочется все тебе рассказать! Но вдруг Денис прав и он ничего не знает? А если я ему расскажу, то это может быть опасно… Что же мне делать?
- Я не помню, - соврала я, - Что-то жутко страшное.
Я придвинулась к нему ближе и обняла. Почувствовала его сильную спину и крепкие, родные плечи… Стало так спокойно, будто ничего и не произошло в моей жизни.
С папой я всегда чувствовала себя в безопасности: когда на море он учил меня плавать. Мне было семь лет. Я испугалась, когда он сказал, что собирается отпустить меня, но я знала, что он будет рядом и не даст мне утонуть. Так и было.
Когда умерла мама, я чувствовала почти физическую боль. Она разрывала меня изнутри, ведь ближе мамы у меня никого не было. Смерть мамы очень изменила и отца. До этого переломного момента он был жёстче, требовательнее ко мне и к моим поступкам. Он редко проводил со мной время, но я понимала почему: он зарабатывал нам на жизнь, в то время как мама уделяла время дочери. На то они и матери. После ее смерти папина жизнь резко изменилась, как и он. Ему тоже было очень плохо, я видела его боль в глазах, слышала ночью всхлипы, когда он думал, что я сплю. Но когда я была рядом, он не показывал слабости, не имел право, ведь с ним была маленькая дочь, которой было труднее, чем ему. Воспитание дочери стало его заботой. Теперь он все время обнимал меня, говорил, что он всегда будет со мной. И эта была правда. Приходя с работы уставший, измученный он не отмахивался и не шел сразу спать, а всегда целовал меня в щеку, садился и слушал мои бессмысленные разговоры, а потом укладывал спать и часто засыпал рядом со мной, как раньше это делала мама. А я была рада этому. Я почувствовала его любовь. Он стал самым близким человеком в моей жизни.
- Папа, расскажи мне о маме. Какой она была, когда вы познакомились?
Он поцеловал меня в макушку.
- Милая, я рассказывал тебе о ней много раз.
- Знаю, но хочу услышать еще раз. Пожалуйста, папочка!
- Ну, хорошо. Когда я увидел ее в первый раз, она была похожа на фею, волшебницу, - в его голосе я различила… нет, не печальные, радостные, мечтательные нотки. Ему нравилось вспоминать ее, - Она сидела на скамейке в цветущем яблоневом саду, в белом сарафане и босоножках, на ней не было ни украшений, ни макияжа… единственным ее украшением были веснушки на носике и щеках и длинные рыжие волосы до поясницы. Твоя мама была очень красива. В этом ты на нее очень похожа, - он снова поцеловал меня, - Я влюбился в нее сразу же, как увидел… Я скажу тебе больше, в нее влюблялись почти все. Она обладала какой-то чарующей энергией, это было первое, о чем я подумал, когда увидел ее. Я даже не думал, что такая, как она, может полюбить меня. Но душевные качества она всегда ценила больше, чем внешность. Она была особенной…
- А у нее были какие-нибудь таланты… ну, или скрытые необычные способности?..., - осмелилась я спросить.
- Единственной ее необычной способностью было умение одновременно заставлять меня восхищаться ею и выводить из себя, - рассмеялся папа.
- Интересная способность, ничего не скажешь…Пап, а…
- Малыш, тебе не кажется, что кому-то давно уже пора баиньки? Давай мы сейчас поспим, а завтра ты меня обо всем расспросишь, и я тебе на все отвечу, хорошо.
Я кивнула.
Папа погладил меня по волосам и легонько подтолкнул на подушку.
- Спи, малышка. Я рядом.
Мы лежали так, в обнимку. Я не знаю, сколько точно прошло времени, но когда папа думал, что я сплю, он нежно поцеловал меня в щеку и тихо встав, вышел из комнаты, прикрыв дверь.
Как только шаги затихли, я соскочила с кровати и залезла под стол, куда днем спрятала тяжелую шкатулку, и достала ее. Долго не решалась открыть. Просто разглядывала резные узоры на крышке, стараясь привыкнуть к мысли, что я не та, кем считала себя все восемнадцать лет. Всю жизнь я ходила в школу, ненавидя вставать в семь утра и ходить на математику, зная какую получу оценку. Самостоятельно изучала музыку и научилась играть на гитаре, зная, что с ней наполовину будет связана моя жизнь. Гуляла и отрывалась с друзьями на вечеринках, где мы пили домашнее вино и кое-что покрепче, хотя были несовершеннолетними, но я никогда не чувствовала себя плохо, потому что следила за количеством выпитого алкоголя. Я знала, как сдам экзамены, и в какой институт поступлю, потому что готовилась к этому много лет. Я всегда контролировала свою жизнь и точно знала, хотя бы примерно, что будет после моих действий и решений.