Она всё-таки пробовала сопротивляться. Но возможностей он ей не дал. Ласкал её губами и языком, уворачиваясь от укусов, заглушая яростные крики.
Нет, девочка, ты слишком сладкая, чтобы отпустить тебя так просто.
Деймос крепче прижал её к себе. Сопротивление, кажется, начало стихать. Но протест остался — малышка просто так не сдаётся.
Что ж, в следующий раз. Времени много.
Мягко отпустил её. Щёки Насти горели смущением, а глаза — дикой яростью. Чистой яростью, без печали, боли и грусти.
Так гораздо лучше.
Щёку обожгло. Неплохой удар, девочка. Но тебе придётся заплатить за это удовольствие.
Он снова сгрёб её в объятия.
И опять она не ожидала.
Слишком самоуверенно, Настенька.
В этот раз порезче — наказывая за эту самоуверенность.
Что, впрочем, не помешало ей снова врезать пощёчину, когда Деймос отпустил её.
От третьего поцелуя она, видимо, рассчитывала увернуться.
Не выйдет, малышка. Разве ты сильная?
А если да — к чему эта вечная скорбь?
Больше попыток ударить не было. И это, похоже, привело её в ещё большую ярость. Нежные губки скривились, видимо — для тяжёлых слов…
Но — глубокий вздох — и она погасла. Боль пришла вместо огня.
Тоска вновь победила.
— Выпустите меня, — холодно попросила. Лишь напряжение в скулах и губах выдавало чувства, выпущенные на волю только что.
Деймос удивлённо вздёрнул бровь — и кивнул.
Ну конечно, дверь.
Отпер замок.
Выходя, Настя бросила быстрый взгляд на косяк. Что, хочется хлопнуть? С дверью-купе этого не выйдет.
Надо поставить обычную. Хочешь — хлопай. И плевать, что коридоры слишком узкие.
В обеденный перерыв в отдел инновационных разработок наведались гости. С тех пор, как Настя погрузилась в траур, это бывало нечасто. Обычно её подчинённые сами с удовольствием сбегали.
К Насте за стол напросились целый ворох сплетниц.
По крайней мере, так решила она сама. Но это были её коллеги, её подруги, и она вежливо улыбалась, думая о своём.
Никто пока не спрашивал её ни о чём. Надеются, что она сама поднимет нужную тему?
Наивно. Скорее, просто не решаются. Каждая надеется, что провокационные вопросы последуют от других.
Что ж, это её устраивает. Настя могла спокойно съесть свои кусочники и выпить чай.
В сопровождении собственных мыслей.
Она решала небольшую проблему — как относиться к новому директору. Предположим, он и правда друг Леонида. Но почему она его не знает?
Сейчас было бы легче, будь они знакомы.
С одной стороны, хочется пообщаться с ним, узнать его, расспросить о муже. Немирский заинтересовал её. Заинтриговал с первых минут.
С другой стороны — от него стоит держаться подальше. Наглость зашкаливает. Не стоит поощрять его, не стоит рисковать — вряд ли он при следующей встрече извинится и пообещает исправиться. Скорее, охотно повторит.
Нет, встречаться с ним — только на глазах у коллег и в открытом помещении. Дверь которого не запирается на биометрический замок с отпечатками пальцев Деймоса в базе.
— Настя?
Началось?
— А что ты думаешь о директоре?
Альбина могла бы помолчать. Её дело — чертежи.
Впрочем, всё равно.
— А что думать? Я его видела всего пару раз.
— Он на тебя запал, — подсказала Любава.
Спасибо. А то Настя сама не заметила!
Вежливо улыбнулась и ответила:
— Ты, наверное, ошибаешься.
— Он сказал это прямым текстом. О чём вы говорили на его АРМ?
Пара десятков глаз с любопытством уставилась на неё.
— О неудовлетворительной работе моего отдела из-за меня. Он прав, — сухо сказала Настя.
— И всё? — Альбина, ты не слишком бойкая? — Больше ничего? Не грозил… наказать?
Её бровки кокетливо вздёрнулись вверх, поясняя, какого рода наказание она имеет в виду.
К каждой бочке затычка.
— Девочки, вам что надо? Я о нём не думала, ничего не замечала.
Та-ак, ей не сильно поверили.
— А Леонид о нём ни разу ничего не говорил? Точно?
Итак, коллеги сговорились и собираются её пытать.
— Лёня ничего не говорил, не упоминал про друга, я ни разу не слышала это имя. Такое странное имя я бы запомнила.
— Что странного? — удивилась Альбина. Деланно удивилась, всё она поняла, но Настя объяснила:
— Деймос — крохотная станция в Солнечной системе.
— Думаешь, там не может родиться ребёнок?
— Хорошо, даже если может. Сколько лет идёт эта мода — называть детей в честь места рождения?