Я потоптался еще немного возле крыльца конторы, а потом остановился прямо перед окнами. Пусть уж она теперь заметит меня — лишь бы поскорее вышла. Но она не вышла. Это было непонятно. Подумав немного, я заглянул в открытое окно, но не увидел ее внутри и не увидел также никакого скопления людей. Незнакомая девушка сидела за столом и что-то писала. Больше в комнате не было никого. Помедлив еще пять минут, я вошел внутрь и спросил у девушки:
— Скажите, пожалуйста, не откажите в извинительности, где здесь происходит совещание?
Она сначала удивилась моим словам, как удивлялись до этого все другие, столь же непривычные к тонкостям вежливости. Но последние слова она поняла и ответила:
— Уж закончилось давно. А вы откуда?
— Из Ленинграда.
На этот раз она не выказала удивления моим словам и повторила, не отрывая глаз от своих дел:
— Закончилось. Он поехал осматривать новые пруды.
— Кто он?
— Уполномоченный из облисполкома.
— Нет, я спрашиваю про нее, про Надежду Петровну, депутата областного Совета. Мне сказали, что она здесь.
— Где? Здесь? В конторе?
— Да.
— Нет, здесь такой не было.
— Совсем не было?
— А разве не одно и то же: совсем не быть или просто не быть?
— А мне только что сказали…
— Кто сказал? Не могли вам этого сказать, если ее не было.
Девушка оказалась такой быстрой на ответы, что я даже не успевал как следует обдумывать свои вопросы. И тут я вспомнил, что и на самом деле тот человек мне этого не говорил. Он только поддакнул тому, что сказал ему я, а потом все оглядывался, словно собираясь что-то объяснить. Мне следовало догнать его и снова вызвать на разговор, а я не догадался. Не зная, что подумать, я сказал:
— Но где же она? Мне за озером сказали, что она сюда приехала.
Девушка подумала немного. Должно быть, вид у меня был не особенно бодрый, если она приняла наконец во мне участие и сняла телефонную трубку. Когда ей ответили, она сказала:
— Сорок пятого дайте.
Ей дали «сорок пятого», который откликнулся простуженным старческим голосом на всю комнату:
— Сорок пятый слушает.
Она спросила:
— Это от вас, кажись, кто-то депутата облсовета приглашал?
Голос в трубке ответил:
— Да, от нас.
— Ну и как? Разобрались?
— Разобрались.
— А что было-то?
— Да ерунда оказалась. Склочница она, эта наша Ефимиха. Сама знаешь. Померещилось ей, что участком го обделили, что будто бы за ее счет соседу прибавили. Вот она и настрочила заявление.
— Ну и что?
— Ну, измерить пришлось. Ее же саму мерить заставили. Оказалось, у нее даже больше на несколько квадратных метров. Ей говорят: «Может, отдашь эти метры-то?». Молчит. Успокоилась теперь. Но, надо думать, ненадолго. Определенно другую каверзу сочинит. Не может она так, чтобы без склоки. Натура не позволяет.
Я напомнил девушке:
— А где депутат?
И девушка спросила в трубку:
— А депутатка-то у вас пока еще?
Но голос ответил неторопливо:
— Нет. Уехала. Уже с утра уехала. Что ей тут у нас делать? Других скандалистов у нас не имеется.
— Куда уехала?
Это я крикнул тому, чей голос выходил из трубки, как будто он мог меня слышать. И девушка повторила мой вопрос. А голос ответил:
— А мне почем знать? Мне это знать не положено. Может, в район, а может, на МТС. Иван Николаевич должен знать, да его нет сейчас. Ушел на ферму.
— Когда он вернется?
Это опять я спросил. И девушка, которой, как видно, уже надоели мои вопросы, нехотя повторила это в трубку. Старческий голос ответил с такой же неохотой:
— Не знаю. Не сказал он мне.
Вот черт, как складывалось дело! Приходилось, видно, самому идти его искать. На всякий случай я спросил:
— Но она по крайней мере та самая?
Девушка взглянула на меня с удивлением. Я пояснил свой вопрос:
— Как ее звать? Надежда Петровна Иванова? Из колхоза «Путь коммунизма»?
Девушка повторила мой вопрос в трубку. Но в это время на другом конце телефонного провода случилась какая-то заминка. Девушка спросила еще раз:
— Она не из колхоза ли «Путь коммунизма»?
И тут ее перебил по телефону другой мужской голос, молодой и звонкий:
— Да, да, Зиночка, из колхоза. Именно оттуда. А почему это тебя так интересует, позвольте узнать?
Девушка сказала недовольно:
— Отойди ты, не мешай!