Ему не было обидно, что так получилось. В принципе, ничего плохого заклинатель ему не сказал, тем более, не сделал. Никакой придурковатости, обещанной пономарем, в нем он не заметил60. Человек, не обделенный Знанием, пусть и остающийся при этом безграмотным.
- Коли что большее захочешь узнать, к чему-то важному прикоснуться - знай, что за это придется платить, - сказал Хассинен, потом отвернулся и прикрыл глаза ладонью.
Леннрот удивился, что такой пожилой и, в общем-то, видавший многое на этом свете, человек способен плакать. Он догадывался, что слезы эти о погибшей жене, и не находил слов для утешения.
Шагая прочь, Элиас задумал, что в будущем, когда он выучится на доктора, обязательно еще раз навестит Хассинена, уже более подготовленный специальными знаниями. Когда о предмете разговора можно судить с обеих сторон, всегда понимания получается больше. Может, тогда и интерес у этого рунопевца-заклинателя будет иной, покажет свое искусство.
Но жизнь распорядилась так, что больше они никогда не встретились. И если бы Леннрот не описал свой не совсем удачный опыт общения со строгим рунопевцем-заклинателем в своем отчете с романтическим названием "Странник", об этом мимолетном знакомстве не знал бы никто61.
Железную дорогу из Хяменлинны еще не начинали строить, поэтому Элиас, сначала несколько удрученно, а потом совсем беспечно, шагал себе дальше и радовался весеннему ветерку и ласковому солнышку.
Изначальное стремление войти в доверие к простому народу, замеченному в рунопевчестве, он отбросил, как ненужное и даже вредное. Как бы он ни старался, ни вспоминал былые навыки и язык, его обязательно определят, как "магистра". Чем раньше разоблачит себя, как человека ученого, но совсем негосударственного, тем больше шансов, что его не пошлют подальше, а будут доверительно общаться. Как говорил Рунеберг: "Будь проще, и к тебе потянутся люди".
Те руны-заклинания, что доверительно произнес над ним Хассинен, Элиас записал в свою тетрадь. Конечно, он верил в древнее искусство, но был настроен довольно скептически, потому что все произошло достаточно буднично и просто, словно это и вовсе не заклинания.
Но даже такой несерьезный и легкомысленный подход к заклинаниям позднее дал свой результат. Леннрот и думать уже забыл, а вот случилось дело - и вспомнил. И Хассинену пожелал всего хорошего. И перекрестился, что все обошлось.
10. Саво после Хяме
В земле Саво ему повезло больше. Хотя, конечно, вышло все не вполне так, как рассчитывал. Ну, да дело в опыте.
Крепость Савонлинна, под названием Олавинлинна, располагалась на острове и была рыцарским замком в лучшем его проявлении. О том, когда она была построена и с какой целью, были разные теории, но единой не просматривалось. Также, как и Хяменлинна, эти крепости были всегда. Вероятно, с самого возникновения Земли.
Нет, конечно, можно было запросто найти упоминания о том, что при царе Горохе сгонялись какие-то мастеровые люди, привозились строительные материалы, год выкапывалась земля, два годы - закапывалась, и прочее, прочее. Но все это были перестройки. Дополнения, так сказать, причем, не в лучшую сторону.
Гигантские входные двери, высокие лавки у окон, на которых, якобы, дамы из замка занимались рукоделием. На самом деле современным дамам, чтобы присесть под окошком, приходилось взбираться по специальной деревянной стремянке с двумя или тремя ступенями. Огромные печи с таким высоким подом, что в них можно было преспокойно зайти человеку, не облагороженному излишним весом. Да еще этот зловещий колодец посреди крепости, куда можно было уронить не только слона, но и двух слонов.
Олавинлинна, якобы в честь Святого Олафа, была просто символом гигантизма, ныне непонятного и совсем нефункционального. Недаром Александр Суворов, маленький генералиссимус, про которого злые языки шептали "скопец", изрядно перестраивал весь интерьер под чудо-богатырей русских солдат. Иначе говоря, уменьшал в размерах.
Однако Леннрот считал, что гигантизм в архитектуре нужен всего лишь для гигантов. Но рассуждать об этом было не принято, ни при том же царе Горохе, ни сейчас.
Элиас не мог отказать себе в удовольствии посетить крепость, куда вояками этот доступ был открыт. Конечно, никаких этнографических новостей он добыть здесь не рассчитывал, но походить вдоль камней фундамента и стен, которые помнили Первую и Вторую войну ангелов, было интересно. В первую очередь, для воображения, в котором метелиляйнены62 возводили вокруг странных колодцев свои мегалитические сооружения.
Остановившись на ночлег в гостинице, Леннрот выяснил, что полезного можно добыть здесь, в Савонлинна, которое еще более полезное в других местах. А также цены, кодовые слова и маскировку полицаев. Рыбак рыбака видит издалека, все же время это заняло, поэтому в народ он пошел уже в самом начале лета.
Ворвань, которую ему предложили под страшным секретом, стоила очень дорого, но занимала места очень мало. Если бы удалось переправить ее в Олонецкую губернию аптекарю Сало, работающего под псевдонимом "Кружевницкий", выгода была бы в соотношении один к трем. На Ладоге тоже добывали ворвань, но, как известно, тюлень ладожский по рядам характеристик отличается от тюленя савонлинского. В частности, ладожские - это уже почти русские, языком, стало быть, владеют, а савонлинские - это импортные, и язык их иностранный. На самом деле различие мог назвать лишь аптекарь, который методом перегонки делал для светских дам светские крема и не менее светские витамины.
Ворвань - это тюлений жир. А также китовый и морских зайцев. Чем больше морское животное, тем менее ценный из него получается продукт. Ну, а тюлени, что водятся в озере возле крепости Олавилинна, не больше ездовых собак. При царском дворе крема и витамины ценились, однако производства их были запрещены и каралось смертной казнью. Жалко тюленей, что и говорить.
Все организационные дела заняли время почти до Троицы, когда честной народ ходит с березовыми веточками и лениво отмахивается ими от мух. На пятидесятый день Пасхи63 заканчивается период выбора невест и женихов. Далее - уже все, конец выбора. Кто такое придумал? Те, кто борются за нравственность и за урожай.