Не дождавшись продолжения фразы, которое должно было быть выражено в пачке ассигнаций, перетянутой резинкой, Леннрот пожал плечами и приготовился ждать, что из этого выйдет. Пижоны любят делать театральные паузы.
- Что вы знаете о жемчуге, мой предприимчивый друг? - неожиданно спросил аптекарь.
Элиас знал о жемчуге все. Точнее, все, чтобы сказать "жемчуг есть".
Как деловой и разумный человек, он понял: денег не будет. Не то, чтобы совсем, но дело было в другом. Сало, точнее, Кружевницкий вообразил себе схему, которая позволила бы ему избавиться от некоего ценного материала, вполне возможно, доставшегося ему на халяву, и при этом остаться при своих финансах.
- Просветите меня, - просто сказал он.
Аптекарь любил просвещать.
В общем, жемчуг водится в раковинах-жемчужницах. В морях и океанах - морской, не в морях и океанах - речной. В Карелии и Финляндии он есть, его даже промышляют в светлых реках с не очень резвым течением. Такие реки были поблизости от древней столицы всея Карельской губернии города Олонец. В реке Олонка, например. Или в Салми, где протекает река Тулема.
Добыча речного жемчуга полностью контролируется всякими артелями. Они договариваются с покупателями, сами добывают и бракуют, а также режут друг друга всеми доступными средствами, таким образом устраняя конкурентов и борясь за существование.
Речной жемчуг похож на капли, не то, что морской - на шары. И перламутра в нем больше. И работать с ним - одно удовольствие. Но стоит дешевле. Однако тоже дорого.
- Отдам по бросовой цене, - сказал Сало. - По случаю мне достался. Да, сам понимаешь, не мой профиль.
Конечно, понятно. Кто-то в ближайшем поселке Салми подломил артель, выкрал намытую партию, каким-то образом свалил все сортавальскому аптекарю, а тот, не имея возможности обойти артелей-монополистов, пытается на этом заработать. Да еще в живых остаться и без последствий. Кто Леннрота знает? Никто. Значит, с него и спрос никакой.
- Мне надо подумать, - сказал Элиас, уже начиная ломать голову, как бы правильно оценить и проверить этот самый жемчуг.
- Да нечего тут думать, - сразу возбудился Сало. - Только сейчас бери и все сразу. И ходу из города, чтоб никто тебя не видел.
- А цена?
- Вот я тебе тут по ювелирке бумажку принес. Бусы там, кружева. Сравни. Отнимем комиссию, получим розницу. Еще десять процентов скидки дам.
- Пятьдесят, - сказал Леннрот. - И еще мне денег на карманные расходы. Мне же не твой жемчуг грызть будущий месяц.
- Твой жемчуг, уже не мой, - после небольшого раздумья протянул вперед свою лапищу аптекарь. - По рукам.
Леннрот, конечно, рисковал. В этом промысле он был совсем несведущим, но, похоже, у него и выхода другого не было. Таковы риски частного предпринимателя на ниве контрабанды. Может, конечно, и выгоды больше, однако организации гораздо меньше. А там, где организация полагается на стихию, а не на отлаженные связи и схемы, там и рисков больше.
Аптекарь сам принес холщовый мешочек и положил его перед Элиасом.
- Ну, спробуй, - сказал он и развязал горлышко, перетянутое шнурком.
Леннрот сунул в мешочек руку и пошевелил там пальцами. Конечно, всякое в жизни бывает - вон, например, Клеопатра сунула руку в кувшин, чтобы наркотического зелья достать, а там черные аспиды сидят и кусаются. На ощупь в мешочке, все-таки, были не змеи, а тактильно приятные продолговатые бусинки. Он вытащил несколько, прихватив их пальцами, и посмотрел на свет.
Вспомнилось изображение котов перед рыбной лавкой, точнее, подписью под ним.
"Вы рыбов продаете?"
"Нет, показываю".
"Красивое".
- Красивое, - сказал Леннрот вслух.
- Других не держим, - согласился Сало.
Аптекарь дождался, пока Элиас уберет мешочек с жемчугом в свою заплечную плетеную корзину, и полез за бумажником.
Леннрот сделал вид, что старательно изучает цены на ювелирных изделиях, прикидывая размеры перламутровых вкраплений и составляя пропорции в процентах. Он заметил, что Сало - хотя, нет, уже Кружевницкий - зацепился сначала за десять рублей, но потом передумал и вытащил пятерку.
- На, чтоб еды купить, - сказал он.
- Не, - замотал головой Элиас. - Еще десятку добавь. Пятнадцать - самое то.
- Всего десять. И то, по-божески.
- Хорошо. Четырнадцать.
Аптекарь вздохнул и пристально посмотрел в глаза смуглому парню перед ним. Наверно, пытался рассмотреть чиганскую кровь. Что-то прикинув, снова пошелестел банкнотами.
- Держи дюжину рублей. Все, больше не дам.
Леннрот ушел со двора, немного удивляясь, как ему удалось вычиганить двенадцать рублей. Он, конечно, обратил внимание на то, что за ним наблюдали из-за занавеси конторского окна, что примыкало к аптеке.
Жемчуг, конечно, был в его собственности, но вот насколько долго могло продлиться это обладание? Сало что-то упоминал о братьях, все превращающих в золу, отчаянных олонецких злодеях-поджигателях. Может, эта оговорка имела отношение к его новоприобретенному богатству?
Элиас перешел через мостик и оказался перед постоялым двором, который уже не был столь сильно наполнен по причине окончания церковной службы Петрова дня. Он заказал у хозяина отдельную конуру - приспособленную под летнюю комнату пристройку - и предупредил, сделав строгое лицо и суровые глаза.
- От Тухкиных83 кто-нибудь придет - я его жду. Без промедления ко мне. Ясно?
Хозяин почему-то перекрестился в ответ и мелко-мелко закивал.
Элиас заплатил за две ночи и, получив ключ, отправился в свой номер.