Людоед пошел на свою жертву с голыми руками. Вероятно он очень верил в свою непостижимую для обычного человека скорость. Но тут в его объятия попала сеть, которую уверовавший в свою неуязвимость каннибал попытался отбросить в сторону. И чем неистовей он пытался это делать, тем сильнее крючки сети впивались в его одежду и плоть, путая руки и нагоняя бешенство. В конце концов, совершенно запутавшись, мужчина с круглой головой рухнул на пол, подвывая и пуская ртом пузыри.
Сейчас же Леннрот ощутил достаточно сильный удар себе в спину чуть левее позвоночника. Это на помощь немедленно, словно бы из воздуха, материализовалась женщина с растрепанными волосами. Ну, точнее, она сначала появилась, чтобы спасти своего подельника, а потом переменила свое решение и бросилась с устрашающего вида тесаком на Леннрота. И даже воткнула его в спину врага.
Собираясь в охоту на людоедов, Элиас очень хотел обезопасить свой тыл. Для этой цели он приспособил поднос из нержавеющей стали. Пробивая дырки по его углам, он убедился в чрезвычайной прочности этого предмета. Еще одного подноса не сыскалось, поэтому он попытался приспособить обнаруженную в сарае короткую доску. Обвязав все это дело ремнями у себя на теле, получил защиту спины - поднос, и грудной клетки - доску.
Однако в таком состоянии двигаться было решительно невозможно: то доска сползала подмышку, то ремни скатывались с плеча. В конечном итоге, помучившись, Леннрот решил отказаться от передней защиты. Поднос, стянутый ремнями крест-накрест, словно бы прилип к спине и вовсе не сковывал движения. Это было то, что нужно.
Элиас, готовый к чему-то подобному, не стал тратить время на выражение негативной реакции на этот подлый предательский удар в спину. Он широко размахнулся своей лыжной палкой с привязанным к ней ружьем и в момент, когда всклокоченная дама скривила рот в ужасной гримасе, не понимая, почему тесак отскочил в сторону, ударил ее по голове.
Все-таки людоедка, вероятно, успела как-то среагировать на этот выпад, потому что остро отточенный португальский штык снес ей часть головы как-то по диагонали - от левого виска до правой части нижней челюсти.
Этим штыком, неведомо откуда взявшимся у доктора Росса давным-давно, вполне можно было делать хирургические операции вместо скальпеля. Он был очень остр и чрезвычайно крепок.
Пока отрубленная часть головы женщины отлетела под образа, а она сама стояла, ничего не понимая, Леннрот обрушил свое холодное оружие, используя силу замаха, прямо на живот скулящего и извивающегося круглоголового мужчины. Штык легко пробил пузо и глубоко вошел в доску пола, тем самым пригвоздив незадачливого любителя человечины, как бабочку к подушечке энтомолога.
Немедленно после этого руки у Элиаса разжались, и он сам повалился рядом с людоедом. Следом обвалилась, как осенний лист, полубезголовая дама, пачкая кровью все вокруг себя.
"Черт побери", - успел подумать Леннрот. - "Их было трое!"
Потом он впал в беспамятство.
И не мудрено - весьма пожилая женщина, точнее - полная бабка - стояла над ним с осью прялки в руках и в недоумении качала головой из стороны в сторону.
Но простояла она так недолго. Убедившись, что некогда лохматая женщина дала дуба, а круглоголовый мужчина вот-вот этого дуба даст, бабка какими-то скрученными скатерками связала у Элиаса руки за спиной. Но на этом она не успокоилась и, выказывая недюжинную силу и сноровку, за ноги выволокла бесчувственное тело доктора во двор, где подложила под его лопатки деревянную очищенную от коры колоду со зловещего цвета застывшими потеками.
Затем она проделала то же самое с трупом растрепанной женщины и наконец окочурившимся круглоголовым мужчиной. Ей пришлось постараться, чтобы вытащить из пола сборную модель, состоящую из португальского штыка, ружья и лыжной палки.
А Леннрот готовился вступить в страну вечной охоты. Тело его было в полном бессознательном состоянии, но какой-то кусочек разума или души оставался в бодрствовании и созерцании.
Ну, вот и свиделись, - сказал Пан, оказавшийся рядом с этим кусочком души. Выглядел он опять совсем по земному, тот же бородатый человек с веселыми синими глазами.
Да, - согласился Леннрот, не понимая, то ли он говорит, то ли думает. - Ты Пан, или, как бы так сказать, Архи-Пан?
Архиважный вопрос, - согласился Пан. - Можно меня и Аркиппой звать. Я сохранил воспоминания о том Ковчеге106. Хорошие были деньки.
А я лишь собирался с Архиппой встретиться, - почему-то на память Элиасу пришел знаменитый рунопевец Архиппа Пертунен. - Да, видать, не очень складывается.
Ну, всякое в жизни случается. Может и сложится, - улыбнулся Аркиппа. - Ты большое дело сделал. Главное - вовремя. Летом бы тебе с ними не справиться. Утекли бы в лес кровопийцы, да детей бы поедали.
Зачем им все это? - спросил Леннрот. - Не по-людски как-то.
Ну, брат! - вздохнул Аркиппа и поведал историю.
Мир людской не уникален. Рядом с ним, переплетаясь и прорастая, мир не людской. Все происходит во взаимодействии. Люди стремятся к прогрессу. Также прогрессирует и лицемерие, жестокость и равнодушие. Любовь и ненависть - это всего лишь две характеристики души. Они непродолжительны по своему влиянию. Из любви проистекает доброта, если не убивать в себе любовь. Из ненависти получается равнодушие, если позволить этой ненависти овладеть собой.
Все пагубные наклонности ведут к вырождению человека. Их культивируют и ими испытывают людей враждебные сущности, которые подчиняются некой верховной воле. Можно назвать эту волю Самозванцем, можно считать, что это взбесившаяся, вышедшая из-под контроля машина - государство.
Я давно уже не видел Господа, - продолжал Аркиппа. - Я о нем уже давно не слышал ничего. Будто он покинул этот мир, который создал. Но это не значит, что мы предоставлены сами себе.
В человеке есть Совесть. В некоторых ее нет, но это уже не человеки. Самозванец управляет теми, кто позволяет быть управляемым. Он даже тела для таких "управленцев" похожие подбирает. Не бывает человек с внешностью Наполеона Бонапарта работником приюта для престарелых. Само тело - это набор навыков, и лишь дело времени и стечения обстоятельств, чтобы тело это начало работать так, как это угодно Самозванцу.