Захар прошелся по офису, почесал затылок и весело ответил:
— Я бы придумал тысячу всяких дурацких, псевдонаучных тем с миллионом обещаний! Под каждую получил бы соответствующий грант и через пару лет вышел бы на пенсию миллионером и всемирной знаменитостью.
— Вот ровно так и будет, — посулил я. — Не только здесь люди научились втирать очки. На Родине водятся умельцы ничуть не хуже. А то и лучше. Вспомни дело узбекских хлопкоробов! Они же едва не двадцать процентов своей экономики на бумаге рисовали. И получали за это вполне реальные доходы. Здесь будет то же самое. Как только им станет понятно, что инвесторы ни ухом, ни рылом в теме – будет ровно то, что ты описал. И наши с тобой потуги канут в небытие.
— Однако, я как-то об этом не успел подумать, — стушевался Захар. — Мне казалось – будут деньги, и ты сможешь их направить туда, где будет выгоднее всего?
Я даже беззвучно рассмеялся.
— Захар, посмотри назад. Представь, что ты в шестьдесят первом. Расскажи тамошнему химику, что такое фуллерен! И попроси воспроизвести. Насколько понятным будет твое объяснение, чтобы он серьезно задумался о вопросе?
— А что это такое – фуллерен?
— Не знаю, — просто ответил я. — Используется в аккумуляторах, лекарствах. Но что это – бей меня лопатой, я сказать не смогу! Понял мысль?
— Не, ну давай, тогда, думать о том, в чем мы что-то понимаем?
Мне стало смешно. Потому что я-то точно знал, что единственное, в чем Майцев что-то понимает – это насущная задача: “как снять телочку”. А все остальное, в чем он мнил себя специалистом – на самом деле безнадежно устарело еще в тот момент, когда он начинал писать по этой теме курсовую работу. Я был таким же.
— В том-то и дело, что ничего. Мы с тобой дилетанты широкого профиля. Имеем представление о многом и не имеем знаний ни о чем. Просто потому что не успели. Потому что щенки. И теперь два щенка начнут раскидываться деньгами! Надолго нас с тобой хватит?
Захар поднялся из кресла и направился к бару, в котором хранились наши алкогольные запасы.
— Без поллитры не разобраться, — посетовал он мне.
После первых пятидесяти грамм он резонно заметил:
— Вряд ли Лаврений Берия досконально разбирался в цепных ядерных реакциях! Но как-то же у него получалось отделять зерна от плевел?
— Нам нужна прокладка! — удивительно, но такое простое решение раньше не приходило мне в голову. — Нам нужен институт, фонд, не знаю, как это назовут. В общем организация вроде патентного бюро, которая сможет оценить перспективность того или иного предложенного исследования!
Захар невесело усмехнулся:
— А кто будет контролировать контролеров?
— Независимый институт… Понимаешь, Зак, я не сомневаюсь, что смогу обеспечить любые исследования деньгами – это сущая ерунда. В ближайшие годы будет так много возможностей, что здесь нет места опасениям. Но то, как мы станем тратить эти доходы – это важно! Мы можем потратить триллион долларов на разработку фотонного двигателя для космического корабля и через десять лет остаться ни с чем. Потому что потом выяснится, что он принципиально невозможен. Мне это не нужно. Мне нужно, чтобы с моей страной считались, чтобы у моих правнуков была возможность говорить в любом городе мира на русском языке и при этом никто вокруг не морщился! Но всего этого не будет, если мы просто засыплем наших сограждан деньгами. Русские останутся для всего мира “белокожими богатыми чурками”. Мы должны выработать некий условный рефлекс – ты полезен другим, поэтому достоин жить хорошо. Понимаешь?
— Идеалист ты, Серый, — усмехнулся Майцев. — Но твой посыл, я, кажется, понял. Ты думаешь, нам нужен кто-то еще?
— Твой папаша – обязательно. Еще, наверное, стоит переговорить с Изотовым – пусть придумывает, кто будет воплощать его замыслы. Мы вдвоем не всесильны. К Павлову, Кручине и всяким остальным Шелепиным лезть теперь не стоит – они слишком сильно привыкли руководить. Но я готов сожрать собственные тапки, что они еще меньше имеют понятие, чем и как им руководить. Несколько человек, что мы с тобой нашли здесь – Фрэнк, Том Снайл, Маккой – они будут работать, пока будут понимать свою задачу. Теорем вроде “иди не знаю куда, принеси хрен знает что” – они решать не станут. И пока мы будем им платить.
В конечном итоге мы договорились, что в этот раз едем в СССР вместе. Едем как представители фонда, который весьма заинтересован в научных разработках советских институтов.
Еще через неделю приехал Том Снайл, и ему я с легким сердцем поручил руководство фондом. Он был волен набирать персонал, разработать документацию и решить еще тысячу вопросов, которые всегда кажутся поначалу неочевидными, но всегда оказываются обязательными.