- Если вы готовы подождать час-другой, то сегодня же сможете и платье забрать! – пробился в ее радостные фантазии голос швеи.
- Конечно! Вы меня наберете, когда все будет готово, а я тут буду, неподалеку!
Она сейчас поедет к Вадиму, чтобы сообщить ему радостную новость: платье готово, и скоро будут заказные бокалы для молодоженов… И еще уйма разных мелочей, которыми она непременно должна поделиться с ним.
Быстро глянув на часы, Марина прикинула, что в это время он может быть еще дома, и решила не мешкать. Прыгнув в первое попавшееся такси, она назвала водителю адрес и, сжав обеими руками сумочку, уставилась в окно. Внутри все звенело от распирающих чувств. Корсаковой хотелось поскорее увидеть жениха, и она ненавидела каждый светофор, который возникал на их пути и мешал ее продвижению к Вадиму. Скоро - всего каких-то пятнадцать дней - и они, наконец станут мужем и женой. Они будут вместе, несмотря ни на что… Единственное, что отравляло эту радость – ворчание отца, но Марина была уверена, что они смогут найти общий язык. В конце концов, папа иногда просто любил поворчать, и это ничего не значило.
Проезд к подъезду Вадима был закрыт машиной скорой помощи, и потому выскочив на углу, девушка торопливо пошла к месту назначения. Обошла красно-белый микроавтобус с крестами и застыла как вкопанная. Из подъезда выходил Вадим, и он был не один. Его рука покоилась на талии длинноного создания с копной светлых волос. Чувствуя, как внутри что-то обрывается, Марина сделала шаг назад и снова посмотрела на них. Улыбаются. Воркуют, как голубки, в то время, как ей просто хотелось заорать от бессилия. Отказываясь принять очевидное, она достала телефон и, отыскав среди контактов «Любимый», нажала кнопку вызова. Безразлично глядя перед собой, она слушала гудки, пока он, наконец, не ответил:
- Да, кроха!
Сглотнув комок, сдавивший горло, Марина постаралась изобразить в голосе улыбку:
- Приветик, как делишки?
- Да потихонечку, а ты как?
- А я только с примерки платья… Думала к тебе заскочить…
- Малыш, я сейчас на встрече с одним человечком, нам тут надо кое-что перетереть, дело очень серьезное…
В трубке послышался женский смешок, и Марина болезненно поморщилась. Так, словно ее ударили.
- Ясненько… Ну, привет человечку, и удачи вам в решении важного дела…
Говоря это, она вышла из-за авто и помахала рукой Вадиму, который сбился с шага и замер. Девица, шагавшая с ним под ручку, опустив голову, отвернулась и стала старательно поправлять волосы, а Марина все смотрела в глаза теперь уже бывшего жениха и не чувствовала больше ничего. Молча развернувшись, она просто ушла. Сердце болезненно ныло, а глаза жгли невыплаканные слезы, но Корсакова знала, что сможет продержаться, хотя бы до тех пор, пока не останется одна.
Она держалась изо всех сил, в то время, как внутри бушевала буря. Опять выбрали не ее. Опять выбрали красивую. С правильными утонченными чертами лица. Не ее… С лицом, похожим на звериную мордочку, и россыпью конопушек на переносице. Нет, уродом девушка себя не считала, но и до классического типажа красавицы ей было далеко. Папа ее любил, мама души не чаяла, но какой родитель не считает свое чадо самым-самым?
В школе Марину называли горгульей из-за необычных черт лица, а когда на зубы поставили брекет-систему, к девочке плотно прикрепилась кличка «хорек». Сначала Марина плакала, просила маму перевести ее в другую школу, а потом успокоилась. А после того как мальчик, который ей нравился, начал встречаться с общепризнанной школьной красавицей, и вовсе смирилась… Если природа такой ее сделала, значит, так надо. И только когда за ней начал ухаживать красивый и уверенный в себе Вадим, она преобразилась. Плечи держала ровнее, стала делать прически, а не распускала волосы, чтобы они прикрывали лицо… И вот…
Шмыгнув носом, она всунула ключ в скважину, провернула, вошла. Прижалась спиной к двери и, выдохнув, стала сползать по ней, но замерла при звуках голоса отца:
- Наташ, ты? Тут суп, ну, тот, что в холодильнике, я его…
Он оборвал себя на полуслове, потому что вошел в прихожую и увидел дочь. Нахмурившись, окинул ее подозрительным взглядом и спокойно спросил:
- Что случилось?