- Привет, - губы Вовки растянулись в улыбке, однако, глаза были, как и прежде, совершенно непроницаемыми.
- Привет, - отозвался Фурик, настороженно глядя на парня и иногда косясь на Лерку, которая теперь прижималась к нему, как к родному.
- Вы об Олеге говорили, не так ли? – голос Вовки источал доброжелательность.
- Вов, мало ли о ком мы могли говорить, - уклончиво проговорил Фурик.
- Вас двоих может связывать только Олег, он последнее время слишком изменился, и чует мое сердце, что виной тут девушка... Лех, тебе ли не знать?
Последние слова были произнесены вкрадчивым увещевающим тоном, будто Леха был непослушным ребенком, которого уговаривали отдать украденную игрушку. Вовка тщательно сдобрил свой вопрос показательно доброжелательной улыбкой, которая отчего-то больше напоминала оскал... Это стало последней каплей.
- Тогда, может, спросишь у брата? – резко ответил Леха. Так резко, что и сам от себя не ожидал.
Вовка нахмурился, но ничего не ответил, только цокнул зубом, смерил их долгим неприязненным взглядом и, круто развернувшись на пятках, отошел. Лерка продолжала жаться к Фурику. Так неожиданно беззащитно, что парень не удержался, поднял руку и ободряюще погладил ее по плечу.
Растерянно вскинув голову, она сквозь слезы попыталась улыбнуться, и уже когда Леха готов был рассыпаться в словах утешения, рванулась в сторону и скрылась в темени. Он и рад был провести девчонку, но тут понял, что и Вовка тоже пропал... И в подъезд он точно не входил...
***
Лерка бежала прочь от этого двора. Не видеть. Не слышать. И не знать. Устала. Как собачонка цепная ходить за ним устала. Ждать, надеяться, проглатывать покорно одно унижение за другим. Терпеть сочувствующие взгляды друзей. Держать голову высоко и делать вид, что ничего не произошло, в то время как внутри все орало от боли. Свет на нем, что ли, клином сошелся? Да только сошелся, наверное... Черт бы его побрал...
Мазнув по щеке ладонью, Лера громко шмыгнула носом и вздрогнула, когда позади послышались торопливые уверенные шаги. Ее догоняли. Бежать было бессмысленно. Он ведь знал, где она живет. 3нал ее номер телефона. Где работает. И мог устроить достаточно много неприятностей при желании. Остановившись, девушка обернулась, решив встретить врага лицом к лицу, и обхватила себя руками, словно это могло защитить ее. Младший 3акревский направлялся к ней размашистым шагом, и, если бы не нежелание показывать свой страх, она бы опустила глаза, но не могла. Должно же ей остаться хоть что-то после братьев 3акревских.
- Если этот торчок не хочет говорить, с кем мутит мой братец, так, может, тебе хватит ума рассказать?
Он говорил подчеркнуто мягко и ровно, но по спине Беловой пополз холодок.
- Только не вздумай обманывать, ты же знаешь, что правду я узнаю... Говори... немедленно...
На этот раз она не выдержала и опустила голову. Сглотнула горький комок, сжимавший горло. Вовка сделал еще полшага вперед и достаточно резко дернул девушку за подбородок. Не сдержав испуганный всхлип, Лера посмотрела в глаза парню и сказала то, что считала самым правильным в данный момент и с этим человеком:
- Я не знаю!
- Врешь! – коротко, как удар наотмашь.
- Я его лишь раз видела с какой-то девчонкой, светленькая такая, крашеная...
- Местная?
- Нет! Не местная... Говорят, что с центра...
- Что еще знаешь?
- Ничего больше, сам видел, Фурик ничего не говорит мне!
- Все ясно...
Он отпустил ее и сделал шаг назад. Лера тоже отшатнулась и, когда уже готова была бежать домой, Вовка вкрадчиво проговорил:
- Но ты же скажешь, если узнаешь? Не так ли?
- Конечно скажу, - глухо проговорила Лера, как ребенок скрестив пальцы.
Развернувшись, 3акревский пошагал в обратном направлении. Прошептав с отвращением: «Мусор», Белова припустилась домой. Сердце колотилось в бешенном ритме, пока она взбиралась по ступенькам, руки дрожали так, что она даже в скважину замочную только с третьего раза попала... И лишь в квартире, закрыв дверь на засов, смогла вольно выдохнуть.
- Мусор... Ненавижу! - прошипела она, и снова слезы покатились градом из глаз.
Растирая их по щекам руками, Лера сначала завернула в ванную, а потом уже пошла к себе в комнату. Слава Богу, родители уже спали, и она даже рада была, что они не увидят ее. Не будет вопросов. Так она просто запрется в своей комнате, может быть, приготовит на кухне мятного чаю, покурит в окошко и съест пару конфет. К утру, может, и успокоится... а может, и нет.
Двойной удар, что называется. Раньше она даже не представляла, что можно сходить с ума по одному брату и так равноценно по силе ненавидеть другого. Как могут люди, у которых разница в возрасте всего в пару десятков минут, быть такими непохожими, она тоже не представляла. Словно белое и черное.