- В жизни все пригодиться, мать!
Наталья, правда, сильно сомневалась, что дочери может пригодиться все то, что давал ей отец, но не мешала им. Никогда не мешала, только иногда тормозила, когда мужа немного заносило на виражах. Но это не всегда удавалось. Если Сергей задавался какой-то идеей, то его целеустремленности позавидовало бы стадо бизонов.
- Вот что, дочь, собирай на завтра манатки, со мной на работу пойдешь! – когда они пили чай, прогудел Сергей Александрович.
Поперхнувшись, Марина изумленно уставилась на него:
-Чего? Папа, да у меня же заказ…
- У меня столько бумаг накопилось, а в конце недели проверка, а я не успеваю ничего…
Чтобы не засмеяться, увидев на лице мужа выражение мальчика из церковного хора, Наталья отправила в рот кусок бисквита и опустила глаза. Как же это было похоже на Сергея. Не в силах изменить сложившуюся ситуацию, он просто взял ее под свой контроль. Теперь он не оставит дочь одну, наедине со своими мыслями, и возможно, это правильно.
Марина пыталась возражать, но воспитание не позволяло отказать отцу, когда он так просил. Девушка согласилась и утром была готова к нужному времени.
Она честно делала все, что от нее требовалось, но понимала, что работы-то особой нет. Со всеми бумагами удалось разобраться еще до обеда, а потом Марина просто сидела в уголке. Она делала наброски для новых кукол и старательно пыталась не обращать внимания, что почти весь младший офицерский состав ничего не мог без полковника Корсакова и бесконечно сновал туда-сюда. И только после того, как один лейтенант, забежав в кабинет, простоял секунд тридцать, соображая, что же сказать, а потом, круто развернувшись, убежал, подозрительно прищурилась на отца. Тот, вытаращив глаза, смотрел на дверь.
- Папа, ничего не хочешь сказать?
- Хочу… Хочу сказать, что, видимо, наши доктора халтурят на медосмотрах!
- То есть этот кастинг на шоу «Давай поженимся» не твоих рук дело?
Медленно повернув голову, Сергей Александрович изумленно уставился на дочь:
- Да как ты подумать такое могла!?
- Ой, действительно, как я могла такое подумать, - засмеялась девушка, качая головой.
- Ничего не знаю! – нервно подергав воротничок, проговорил Сергей Александрович и опустил глаза в бумаги.
Отложив рисунок, Марина встала со своего места и, подойдя к отцу, поцеловала его в щеку. Грустно улыбнулась, зайдя за спину, обняла за плечи и прижалась щекой к полысевшей макушке:
- Пап, я понимаю все, не дура, но я прошу тебя… Не надо… Я верю, что парни ваши хороши все, как на подбор, но не надо сейчас, дай мне отдышаться…
- Ох, надо было мне поговорить с ним! По-мужски поговорить! Может быть, и отчалил бы пораньше! – накрыв ее ладошку своей, проговорил мужчина, и Марина даже могла представить, как он насупился
- Пап, не надо… Все так, как должно быть.
- Не должно так быть! И плакать ты из-за него не должна! Не стоит он не то что твоих слез, ногтя он твоего не стоит! – вскипая, проговорил отец.
- Я и не буду больше плакать. Обещаю, пап.
На следующий день она уже по своей воле пошла на работу с отцом, прихватив свою сумку с красками. Марина была молчалива. Воткнув в ушки наушники, она под аккомпанемент фортепиано разрисовывала куклу, приказывая себе не выбирать темные депрессивные цвета, а брать светлые, легкие... вместо ровных пепельных прядей брать легкомысленные бледно-розовые кудряшки… а платье шить не из белого эластика, а из тонкого шифона, создавая нечто воздушное и очень похожее на земляничное мороженое. Когда к концу недели она сдала готовую работу, заказчица, мама шестилетней девочки, была просто на седьмом небе от радости:
- Это оно! Это именно то, чего я хотела!
Женщина была довольна, только Марина не испытывала удовольствия, глядя на свою работу. Нет, все было сделано добротно, на совесть, с максимальной самоотдачей, но Корсакова знала, что может лучше. Куда лучше. Просто чего-то не хватало. Не хватало сил. Не хватало духу. Легких не хватало, чтобы воздуха вдохнуть.
Она делала все, как всегда. Стирала белье, убирала в квартире, готовила ужин, делала своих кукол, да только все как во сне. Потому что надо, а не потому, что хочется…
Пару раз на горизонте возникал Вадик с нелепыми попытками что-то объяснить, но Марина и слушать его не стала. Пожелала всего хорошего, да и все. Словно и не было ничего. И чувствовала она себя так, словно не было ничего. Словно потеряла не жениха, а постороннего человека. Она осознала, что он был ей чужим. Она это приняла, но легче не стало, только пустота внутри усилилась.