«Но это будет предательством… Я предам свою — их — Вселенную!»
«И что с того? Ты будешь служить самой могущественной силе во всем мироздании! Разве это не стоит простого предательства? Ты и был создан именно таким для того лишь, чтобы предать!»
Далеким тусклым пятнышком солнце всё-таки пробивалось сквозь изморозь, окутавшую серое небо. Инга и Витька смотрели на Егора с мольбой, рты, в которые уже заползал туман, распахнуты в безмолвном крике ужаса.
«Даже если так, я… я не могу! Это неправильно, неправильно! Просыпайтесь, слышите? Просыпайтесь — вы, раз не могу я! Скорее!»
Руки его вдруг стали сильными и легкими. Егор схватил одновременно склоненных перед ним за грудки, поднял рывком, затормошил так, что они начали стукаться друг о друга головами:
«Просыпайтесь, просыпайтесь!»
Туман, отступивший было от Инги и Витьки, заклубился и набросился на Егора. Тому стало нечем дышать, и, борясь с мучительными спазмами, он закрыл глаза и провалился в черный колодец, чтобы…
Рассказ двадцать пятый. Суматоха в лаборатории
— …А, что б тебя!
Венедикт Аркадьевич остервенело бил окровавленным пальцем по клавише. Палец он глубоко порезал, ткнув его прямо в защитное стекло, которое просто следовало поднять, и теперь алая жидкость обильно орошала пульт.
— Спокойно, спокойно… Думай, Веня, думай, — наконец опомнившись, засюсюкал он, засунув палец в рот; потом вдруг заорал, плюясь кровью:
— Ну, конечно! Идиот! С другой стороны есть кнопка-дублёр! Нужен помощник!
Двумя прыжками оказавшись у входа, Венедикт Аркадьевич, путаясь в собственных пальцах, наконец отключил защиту, и, когда дверь отъехала, чертом выскочил коридор, заполненный сотрудниками.
— Так, кто тут у нас… — окровавленный палец начал было играть в считалочку, но быстро остановился, указуя на начальника лаборатории. — Ты! За мной, быстро!
Начальник звали Вадим, и он уже появлялся однажды в нашем путаном повествовании, чтобы теперь снова оказаться на авансцене. В полной тишине, пожав плечами, Вадим последовал Венедиктом Аркадьевичем. Дверь за мужчинами закрылась, и вскоре загорелась надпись: «Вход запрещен! Высший уровень защиты!»
В лаборатории взбесившийся зам схватил Вадима за руку и потащил к столу, на котором с закрытыми глазами возлежал Максим и, кажется, не дышал. Лицо у него застыло и вытянулось.
— Вот, вот! — брызгал слюной зам. — Ты его прошляпил, ты и устраняй последствия. Биоробот это, слышишь? биоробот! Внеземного происхождения. Крайне опасный для всего живого на Земле. Промедление недопустимо! Жми на ту кнопку, уничтожим тварь. Давай, ты и я, одновременно, каждый на свою кнопку, на счет три: раз, два…
— Да подождите вы! — ошарашено заорал Вадим. — Какой биоробот? Я обследовал его, с ведома Антона Григорьевича — обследовал!
— И что?
— Человек это, вот что!
— Ничтожество! — заверещал Венедикт Аркадьевич. — Недоумок! Шефа погубил, раззява, теперь всех нас хочешь? Жми на кнопку, гадёныш! Приказываю — жми! Сгною! Уничтожу! А-а-а!
Над головой Венедикта Аркадьевича нависла тень, а потом… слилась с ним. Изумленный Вадим вдруг увидел, как зам начал увеличиваться в размерах, пока не превратился в некого распухшего монстра с выпученными глазами.
— Довёл, гнида! — глухо произнёс монстр. — Придётся наказать.
Рука-бревно схватила не худенького Вадима за шею, легко приподняла и швырнула в сторону стола. Тело встретилось с защитным куполом, окружавшим «экземпляр», и тихо сползло на пол. Из носа Вадима пошла кровь. Он лежал на белом кафеле, в белом халате, свернувшись в клубок, и ему казалось, что нечто безжизненно-холодное продолжает сжимать шею. Руки и ноги подрагивали от разрядов, щедро предоставленных куполом. В голове вдруг начали кружиться строчки из какой-то ветхозаветной песенки: «Мы выбираем, нас выбирают: как это часто не совпадает… Нас выбирают, мы выбираем… Мы выбираем…»
— Ну, козявка! — загремело сверху. — Ползи и жми на кнопку. Или раздавлю!
«Мы выбираем, нас выбирают… Нас выбирают, мы выбираем…»
Вадим встал на четвереньки и тупо наблюдал, как кафель орошается красным, стекающим из его носа. «Мы выбираем…»
— Хрен тебе, — выплюнул он. — Дави, сволочь. Нос уже сломал.
Очередная капля набухла в ноздре и отправилась в путь… как вдруг, после сказанных слов, замерла в середине своего падения и… задрожала. Вадим смотрел на каплю, мало что соображая. «Ещё фокусы… Ох, устал я уже от них».