«Убейте его!» — вдруг разом завизжали девицы с перекошенными от ненависти мучными лицами. — «Он слаб, слаб!»
Повинуясь крику, парни с оскаленными ртами набросились на Егора. Посыпались удары: резкие, болезненные, ломающие кости. «Что они делают?» — беззвучно вопрошал Егор. — «Я никогда не желала им зла. И разве может быть так больно… во сне? Я… я — умру? Не хочу, не хочу! Неужели… никто не может помочь — мне? Маша!»
Он упал, и туман тут же накрыл его, начал душить, мстить, рвать на части, хохотать: «Любовь? Любовь?? Любовь???» Егор перестал сопротивляться этой невыносимой пытке, закрыл в изнеможении глаза и тут же провалился в черную дыру, чтобы…
Рассказ двадцать девятый. Двое в коконе
Невидимые упругие нити пеленали тело Вадима, и оно парило внутри кокона, границы которого были обозначены теплым сиянием. Так хорошо, так спокойно… Но вот спутник Вадима обратился к нему, и всё изменилось. «Что он передал? И главное — зачем?»
И было повторено:
«Убей меня».
Послание исходило от парящего рядом… человека? подобия человека?
«Кто ты?»
Они общались, не открывая ртов, и Вадиму не казалось это странным. Всё пространство вокруг было пронизано энергией, щекотавшей его от макушки до пят. Всё было возможно.
«Ангел».
«Ангел?»
Ну конечно! Не поверить было невозможно. Этот лучащийся взгляд, сглаженное в своих угловатостях тело, вытянувшиеся руки и ноги… Вадим узрел и горб между лопатками, готовый распуститься крылами — или ему только казалось, что узрел? Впрочем, сейчас это было неважно: главным и не укладывающимся в голове было то, что ангел хотел от него.
«И ты просишь, чтобы я… убил тебя?»
«Да. Не бойся, это несложно, хотя и малоприятно. Ты войдёшь в историю как первый человек, сотворивший такое. Ты…»
«Не надо, прошу тебя!»
«Извини, увлёкся. Чисто по-человечески. Послушай, это будет даже не убийство, а… освобождение. Я стану чистой энергией, только и всего».
«Но для чего?» — надрывался Вадим.
«Чтобы проложить мост… туда. И вернуть твоего дорогого шефа. И всех остальных. Моя энергия соединится с энергией кокона — разве не чудо, что мы сейчас находимся в нём? — и задаст вектор движения. Как видишь, всё просто».
«Ну да», — уныло согласился Вадим. — «Просто».
И тут же действительно всё сделалось для него простым: ангел, кокон, мост…
«Ты понял», — улыбнулся ангел. — «Молодец. А теперь просто ничего не бойся. Видишь горб?»
«Вижу».
Теперь не было никаких сомнений: между лопатками ангела приютилась нешуточная опухоль. И Вадима, конечно, уже совсем не удивляло, что когда он обследовал в лаборатории человека по имени Максим — как же давно это было! — то никакого горба не было и в помине.
«Сейчас ты увидишь там… м-м-м… готовую распуститься почку. Положи на неё руки, надави и держи крепко. Вот и всё».
Ангел немного покружил, меняя положение тела, и навис спиной над Вадимом. Тот в смятении уставился на горб.
«Но ведь… это будут зарождающиеся крылья?» — разом дошло до него.
«Да. На этот раз обойдёмся без них».
Ангел вдруг неестественно застыл, точно окаменел, и испустил утробный звук, навроде: «А-у-омм…» Откуда-то Вадим знал, что происходит последняя инициация ангела здесь, на Земле, и если её прервать, то…
Устремленная к Вадиму вершина горба начала светиться, потом в ней появилась трещинка, потом ещё… «Почка распускается», — отрешенно зафиксировал он. Закрыл глаза, поднял сложенные в замок ладони и коснулся ими ангельской плоти.
И тут же ощутил нежное трепыхание на коже, и лёгкий, неуверенный толчок, потом ещё… и вот уже нечто просящееся вовне непрерывно стучалось о преграду, стучалось так щемяще-безнадежно, что Вадим заплакал. Он не ослабил нажим, а только шептал: «Прости, но так надо… прости… прости…» Ладони начали гореть, но только было Вадим подумал, а сможет ли он выдержать незаявленное испытание огнём, как тело ангела содрогнулось, разом обмякло и отплыло в сторону.
Горб исчез. Из груди ангела, там, где у людей, и не только у них, находится сердце, вырвался слепящий луч света и уперся в оболочку купола. Вадим почти безучастно смотрел, как луч превращается в столп, который впитывает в себя радужные искрящиеся змейки и спирали: купол отдавал себя другой стихии. Всплыло в сознании: «Синергия». Столп начал дрожать, готовый прорвать границу и устремиться к цели, но… нет. Что-то не давало ему этого сделать, не хватало некоего последнего толчка. Наступило шаткое равновесие, которое не могло продолжаться долго: энергии был нужен выход. Если не за пределы купола, то вовнутрь него.