«Думаю, я обидел тебя вчера, поэтому решил извиниться. Сегодня я приду к тебе и мы поговорим. И.»
И? Инглинг? Чёрт, как Хэддок попал ко мне в дом? Или я не закрыла дверь перед тем, как улететь с Беззубиком? А что, если он его видел (в смысле Инглинг Беззубика)? Как бы сказали Инглинг и Беззубик: слишком много вопросов.
И тут меня, как током ударило. А что, если Инглинг это и есть Беззубик? Ведь в первый день он (Беззубик) оговорился, когда сказал, что не понимает, почему я понимаю его речь, когда он дракон. А это значит, что у него есть и другая сторона медали — у него есть человеческое тело.
И тут-то всё начало складываться в общий пазл.
POV Инглинг [День]
Обычные школьные будни. О, Тор, как же мне всё это надоело. Я ужасно хочу домой, но ещё больше я хочу к Астрид.
Как бы странно это не звучало, но я хочу рассказать ей о себе, раскрыть карты, но для начала мне нужно к мистеру Гобберу, думаю, он мне поможет.
— Мистер Гоббер, можно? — Постучался я в дверь, а потом, приоткрыв её, просунул голову в щель.
— Инглинг? — Учитель поднял на меня удивлённый взгляд. — Что-то случилось?
— Нет, — покачал я головой, входя в кабинет и закрывая за собой дверь. — Но мне нужна ваша помощь.
— Я тебя внимательно слушаю.
***
— Пап, я дома, — крикнул громко я, закрывая за собой дверь.
— Что-то ты сегодня поздно, — усмехнулся отец, выходя в коридор. — Опять окольными путями домой летел? Или к Астрид зашёл?
Этот человек — мой отец — видел меня насквозь, он же оказался первым, кому я, на свой страх и риск, рассказал о том, что я превращаюсь в дракона.
Папа, конечно, сначала говорил, что я разыгрываю его и, что такие крылья можно смастерить из подручных средств. Но когда я смог полностью менять облик, папа забрал свои слова обратно, желая коснуться меня, осмотреть.
Потом он обратился к одному своему старому другу, который был учёным, а по совместительству ещё и учителем биологии в школе. Стоит догадаться, что я говорю о мистере Гоббере.
Он стал вторым человеком, кто хранит мою тайну. Но первым стал брат близнец Торстон. Ральф узнал обо мне случайно. Это было тогда в лесу, а время было где-то около девяти утра.
Лететь домой для меня было опасным, поэтому я, совершенно забыв, что на поляне, где мы со львом как-то охотились, я не один, спокойно перекинулся. Каково же было моё удивление, когда сзади послышалось рычание. Мне тогда хотелось треснуть себя по лбу за то, что я такой дурак.
— Эй, спокойно, это я чёрный, — усмехнулся я, хотя доля страха всё же присутствовала. — Что без крыльев и чешуи не узнаёшь?
Лев вдруг засветился. Ясно, парень тоже решил раскрыться.
— Ничего себе, — после того, как чёрный свет исчез, произнёс парень. — А я думал, что ты какой-нибудь низенький качок.
— Нет, не угадал, — рассмеялся я. — Я высокая рыбья кость.
— Ну, я бы поспорил, — произнёс Раф (мы с парнем ещё с первого дня знаем настоящие имена друг друга), подходя ближе.
— С тем, что я высокий? — Усмехнулся я, наблюдая, как Ральф медленно меня обходит.
— Нет, то, что ты высокий, в этом сомнений нет, — качнул головой парень, поправляя волосы.
Вот это то меня и настораживало. У него были длинные светлые волосы, которые доставали ему до пояса. Интересно, а ему удобно?
— А вот насчёт «рыбьей кости» я бы поспорил, — тем временем продолжил Раф. — Ты просто жилистый, что намного лучше, чем груда бесполезных мышц.
— Это да, — усмехнулся я, оглядываясь. — Слушай, Раф, мне домой надо, а лететь слишком палевно.
— Пойдём, — махнул рукой тот. — У меня тут недалеко машина стоит. Так и быть, подкину тебя до дома.
— Ну, спасибо, коль не шутишь, — усмехнулся я и пошёл за парнем.
Так в принципе и началась наша дружба, но со своей сестрой этот малец (ничего не думайте, он со мной одного возраста, я про рост) меня не познакомил. Я сначала думал, что он за сестру переживает, ведь девушки за мной ходили табунами, но оказалось, что он заботился обо мне.
Это я понял только тогда, когда перевёлся в школу и класс Астрид. В этот же день близнецы что-то взорвали на уроке химии, смешав, как говорится, несмешиваемое. Страх пробрал меня насквозь, хотя внешне я оставался спокойным, что делать было крайне трудно.
Тогда-то я и понял, что Ральф был прав, когда говорил, что не нужно мне знакомиться с его сестрой. Это действительно того не стояло — жизнь была дороже.
— Сын, — протянул отец, вырывая меня из воспоминаний.
Мы сидели в гостиной и молчали. Потому как каждый думал о своём.
— Да, что? — Пару раз моргнув, я сфокусировал зрение и посмотрел на отца. — Прости, углубился в воспоминания. Ты что-то говорил?
— Тебе не кажется, что нужно признаться Астрид в том, что ты Дракон? — Совершенно спокойно и без тени какой-либо шутки спросил папа и встал с дивана. — Она должна знать правду. Она, как никто другой, достойна этого.
— Хоть ты и не имеешь никаких магических способностей, но у меня складывается впечатление, что ты умеешь читать мысли, — пробормотал я, заставляя отца рассмеяться, и тоже встал.
— Я просто говорю, что думаю, — продолжал смеяться он. — А мои мысли редко оказываются неправильными.
— Мне нужно к Астрид, — произнёс я, представляя, как отреагирует девушка.
— Удачи тебе, Инг, — отец с трудом, но положил свою руку мне на плечо. — Я горжусь тем, что мой сын не такой, как все.
— Я знаю, — усмехнулся я. — Я ведь умею читать мысли.
— Ах, ты негодник, — в шутку поднял руку отец.
— Всё, я убежал, — делая вид, что ужасно испугался, я начал махать руками, спиной отступая к двери.
— Клоун, — вздохнул папа, а потом рассмеялся, потому что я забыл, что в дверном проёме висит турник, об который я собственно и ударился затылком.
— Чёрт бы побрал эту железку, — воскликнул я, потирая ушибленное место.
— Какую именно железку ты имеешь ввиду? — Продолжал смеяться отец.
— Пап, это совсем не смешно, — вздохнул я и посмотрел на левую ногу, вернее на то, что было вместо неё. — Ты же прекрасно знаешь, что об этом протезе я забываю только тогда, когда нахожусь в облике дракона.
Да, протез. У меня был металлический (какая-то крутая нержавеющая, но сверхлёгкая сталь, которой любые нагрузки по плечу) протез ноги. Много лет назад, когда мне было около одиннадцати, мы с Питером (мистером Гоббером) возвращались домой из школы. Был сильный гололёд, и Пит не справился с управлением.
Он лишился тогда ноги так же, как и я.
— Да, прости, что напомнил, — улыбка тут же исчезла с лица отца. — Питер всё же по-другому реагирует на это.
— Прости пап, но мне пора идти, — пожал я плечами и вышел из гостиной.
— Думаю, она поймёт, — услышал я голос отца и вышел из дома.
Наш дом располагался в богатом районе города, но рядом были деревья, поэтому я смело направился в сторону леса. Когда дорогу и дома я уже не видел, то я остановился и сложил руки на груди, меняя облик.
Да, эту процедуру мне нужно будет провести ещё раз перед Астрид, встречи с которой я немного побаиваюсь. Её реакция мне неизвестна, потому как она может сказать и сделать всё, что угодно.
Сама по себе Астрид очень многогранный человек; никогда не знаешь, что от неё можно ожидать, потому как у неё к каждому человеку свой подход. И это немного подкашивает мои шансы на нормальный (а может и счастливый, кто знает) финал.
Но отчаиваться и сворачивать на полпути — это не для меня, поэтому я пойду до конца, чего бы мне это не стоило. Во всех своих начинаниях я доходил до конца, что мешает мне сделать это сегодня?
Стрелой взвившись в небо, я порадовался, что наступили вечерние сумерки. Они не темнее утренних, но взлетающий вертикально вверх предмет (я в виде дракона) не будет так ярко и хорошо заметен, как днём.
Достигнув облаков, я, наконец, нырнул в освежающую прохладу. На теле тут же появились капельки воды, которые медленно скатывались по чешуе. Возможно, эти капельки долетают до земли, падая на кого-нибудь.