Стоило кораблю парня проплыть в ворота, как с неба начал пикировать огромный зверь. Его золотые перья и такая же шкура переливались в лучах солнца, а передние лапы уже были раскрыты, чтобы поймать нахала, что смог найти вход в мир грифона.
Инглинг же не растерялся и выпрыгнул за борт, где превратился в дракона. Вылетев из воды, он сцепился с золотым грифоном. В этой борьбе иссиня чёрный дракон одержал победу, чем немало удивил крылатого зверя.
Как только Эрагон очнулся, то тут же поклонился чёрной рептилии, признавая его власть над собой. Инглинг же поклонился ему в ответ, показывая своё почтение.
С тех пор между драконом и грифоном зародилась дружба. Эрагон же и рассказал Инглингу, как пользоваться своей драконьей памятью. Научил пользоваться ментальной связью, а после рассказал о лечебных травах. Но напоследок он оставил историю о настоятеле храма, с котором Инглинг каждую свою жизнь венчался со своей Акселин на «кровавом алтаре».
Рядом с парнем началось движение, и он открыл глаза, посмотрев на свою Акселин. Улыбка тут же появилась на губах Хэддока, и он нежно провёл ладонью по волосам девушки.
Инглинг знал, что его Акселин не такая, как все предыдущие. Как и любое мифическое существо, Хэддок чувствовал эмоции, но так же он чувствовал силу, что исходила из девушки.
Возможно раньше, много лет назад, никто бы и не удивился, что в мире существуют мифические существа, но сейчас в двадцать первом веке, веке новых технологий, взгляды очень поменялись.
Если бы Инглинг ошибся, то его жизнь была бы уже давно под вопросом. Но он рискнул и выиграл. Выиграл душу у дьявола.
Изначально, когда рождается Изирит, он рождается «без души». Он не способен к истинным, а главное к искренним чувствам. Как только взгляды Изиритов первый раз встречаются, их души возвращаются в тела, и тогда они способны на проявления эмоций. До этого времени Изириту известны все чувства, кроме любви.
Об этой тайне Изиритов Инглингу так же рассказал мудрый Эрагон, который стал ему отцом. Грифон стал отцом не мальчику, Дракону.
Сейчас же за много миль от Изиритов на верхушке горы, с которой были прекрасно видны «Ворота Грифона», лежал огромный по своим размерам золотокрылый грифон. Мысли в его голове с удивительной способностью сменяли одна другую так, что хозяин головы не мог толком сконцентрироваться ни на одной из них. Это раздражало янтарноглазого ещё больше.
Рыкнув что-то нечленораздельное, грифон резко поднялся с места, на котором пролежал уже несколько часов, и расправил свои могучие крылья, позволяя ветру дотронуться до каждого золотого пера, из которых и состояли крылья зверя. Долго наслаждаться касаниями ветра грифон не смог.
Резкий порыв ветра подхватил зверя и, не слушая крики всеми силами сопротивляющегося золотокрылого грифона, поднял его в воздух. Смирившись, Эрагон несколько раз взмахнул крыльями, зависая в воздухе, и тут же увидел двигающееся в его сторону облако, если так, конечно, можно было выразиться.
На самом деле, это было вовсе не облако, а Пегас. Эти кони скакали по небу, а, чтобы их не видели люди, создавали вокруг себя облака, за которыми их не было видно.
Один из них, невероятно красивый конь гнедой породы, скакал по небу, размахивая своими огромными крыльями, которые в размере могли сравниться разве что с драконьими.
Его грива и хвост были оттенком сухой травы, что обычно растёт в степях, поддаваясь даже самым лёгким дуновениям ветра, и развевались в разные стороны.
Это был Пегас из храма Иззо. И у него какие-то вести от настоятеля.
POV Инглинг [Вечер]
На часах было уже около семи вечера, а, если быть точнее, то без десяти семь, а Астрид всё ещё спала. Да, это путешествие изрядно её выматало.
Дотянувшись до переключателя, я включил настольную лампу, развевая тем самым темноту.
Астрид зажмурилась и, уткнувшись мне лицом в изгиб шеи, продолжила тихо сопеть. Я же решил оглядеть гостиную. Ну, не могла же подвеска просто так исчезнуть. Да, и Эрагон бы врать не стал.
Невольно мой взгляд остановился на одном предмете, что стоял на книжной полке. Вроде неприметная статуэтка ввиде красивой куколки в не менее красивом платье, но то, что висело у этой куколки на шее привлекло меня больше всего.
Подвеска. Именно одна из тех, что мы искали. И я смело могу сказать, что эту подвеску должен был найти я. И я нашёл её.
На самом деле, сама по себе она ничего дельного не представляла, но для таких, как мы, Изиритов, была ужасно важна.
Женский вариант, который должен был искать Эстер, представлял собой лапу дракона, сжимающую чёрную сферу. На самом деле, сфера по цвету всегда была разной. Это зависит от цвета чешуи дракона (если один из Изиритов именно дракон).
Сердце в груди застучало с удвоенной силой — это оно.
Не в силах больше сдерживать себя, я аккуратно выскользнул из объятий девушки, что ещё спала, доверчиво прижавшись ко мне, и подошёл к книжной полке, на которой стояла эта куколка.
Светлые завитые волосы, голубые глаза, улыбка на розовых губах и лёгкий румянец на щеках. Она была так похожа на Астрид.
Бросив взгляд на спящую блондинку, я прикоснулся к статуэтке и взял её в руки. Аккуратно, словно боясь, что цепочка — это всего лишь мираж, я дотронулся до серебряного кулона.
Вскрикнув, Астрид подскочила на диване, чем несомненно привлекла моё внимание.
— Инглинг, — начиная оглядываться по сторонам, тихо и с каким-то испугом произнесла девушка. — Инглинг, где ты?
Она не видела меня. Я всё стоял возле книжной полки, на которою не падал свет от настольной лампы, и продолжал сжимать в руке статуэтку с уклоном на шее.
«Достаточно найти один артефакт, чтобы твой Изирит потом с лёгкостью нашёл второй» — проскочили у меня в голове слова Эрагона. Всё же он чертовски умный зверь. Нет, мудрый.
— Астрид, — тихо произнёс я, чтобы не напугать блондинку.
Ас тут же посмотрела в мою сторону и спрыгнула с дивана, подлетая ко мне.
— Инглинг, — выдохнула она, прижимаясь ко мне как можно сильнее. — Я думала, что ты ушёл.
— Ну, чего ты? — Улыбнулся я, когда услышал, как тихо всхлипывает девушка, и поднял её голову за подбородок. — Солнце, посмотри на меня.
— Инг, — Астрид выполнила моб просьбу и шмыгнула носом. — Я знаю, где артефакт.
— Я знаю, что ты знаешь, — улыбнулся я, проводя рукой по щеке блондинки и стирая слезу.
— Откуда? — Тут же спросила девушка, заставляя меня рассмеяться — она так предсказуема.
— Я нашёл другой артефакт, — пожал я плечами и поднял левую руку, в которой до сих пор держал статуэтку. — Как только я коснулся кулона, ты вскрикнула и проснулась.
— Именно под конец сна я увидела кулон, — подтвердила мои догадки Ас.
— Достаточно найти один артефакт, чтобы твой Изирит потом с лёгкостью нашёл второй, — повторил я слова Эрагона и улыбнулся. — Теперь нам осталось долететь до храма и произнести клятву, скрепив слова нашей кровью у алтаря.
— Звучит ужасно, — рассмеялась девушка и обняла меня крепче. — Но с тобой мне ничего не страшно.
***
— Это он? — Астрид держала в руках кулон и внимательно его разглядывала.
— Я не знаю, — усмехнулся я и пожал плечами. — Это я у тебя хотел узнать.
— Это он, — теперь уже как утверждение произнесла девушка и улыбнулась мне, раскрыв ладонь, в которой лежал кулон, и показывая мне его. — Я это чувствую.
Я же неотрывно рассматривал подвеску. Всё то же серебро, только теперь из него был вылит весь кулон. Полностью.
Большие серебряные драконьи крылья были слиты в одно единое целое с таким же серебряным сердцем. Это своеобразный знак, что Акселин доверят мне своё сердце.
Моя же подвеска, которую будет носить Астрид, означала, что вся моя сущность (душа моя человеческая и душа драконья, подселённая) принадлежала девушке. От начала и до конца. Целиком и полностью. До единой капли.
— Теперь мы можем лететь в Ватикан, — взглянул я на Астрид и снова улыбнулся. — Теперь врата храма откроются перед нами, и настоятель его примет нас.