— Значит, ты должен быть мне особенно благодарен, — кокетливо сказала девушка. Теперь она подплыла так близко, что ее чешуя терлась о мой насквозь промокший халат. — Забрав тебя сюда, я наверняка спасла тебя от ужасной участи.
Но эти ее слова лишь укрепили мою решимость, чего никак не ожидала морская дева. Я решительно покачал головой:
— Я не могу остаться здесь с тобой. Судя по твоим словам, мои товарищи в смертельной опасности. Если торговцу и всем остальным суждено столкнуться с нею, я должен быть с ними.
Морская дева печально взглянула на меня.
— Мне очень жаль, мой Синдбад, но я должна отказать тебе в этом. Может, у тебя и есть желание присоединиться к своим друзьям, но возможности такой у тебя нет. — Она попыталась улыбнуться и весело тряхнула головой, отчего ее волосы рассыпались вокруг и закачались на легких волнах. — Но пойдем же! Этот мир не так плох, как может показаться. Мы возьмем двух морских коней и обследуем океанское дно. И мы отыщем среди водорослей укромные местечки, где сможем забавляться часами. Ты должен остаться со мной.
Я чувствовал, что меня начинает злить то, как эта женщина пытается командовать мною.
— Значит, я должен остаться, хотя, если сделаю, как ты просишь, и позволю воде заполнить мои легкие, я наверняка утону!
— Да, ты можешь думать об этом и так, — серьезно ответила она, к моему удивлению соглашаясь, вместо того чтобы спорить. — А если ты не сделаешь, как я прошу, я отменю свою магию. Ты не только утонешь, но и умрешь.
У меня не было на это иного ответа, кроме гнева. Если это единственный выбор, который мне предлагают, значит, мне никогда больше не придется дышать снова.
Но у морской женщины было еще одно оружие, помимо слов. Ее руки каким-то образом проникли под складки моего халата, и она коснулась ими моего обнаженного тела.
Дыхание разом покинуло меня, и я почувствовал, как вода устремилась ко мне в рот и в легкие.
— Извини, что пришлось так поступить, — сказала она со смесью печали и предвкушения, — но я обещаю, что это не будет неприятно. — Она склонилась ко мне и легонько ущипнула меня за ухо, как рыба могла бы клюнуть лист водоросли. — Скоро, — шепнула она, — ты, возможно, даже сумеешь полюбить это.
Похоже, у меня не было выбора. Мне было нечем дышать, и не было никакой возможности набрать в легкие ничего, кроме воды. Значит, это конец моей жизни как смертного человека. Я ждал, когда меня поглотит вечная мгла.
Вместо этого я услышал оглушительный шум, и мир мой заполнился ослепительным светом.
Глава тридцатая, в которой мы доподлинно узнаем, почему неведение — это благо
И выкашлял воду, вдохнул воздух и понял, что яркий свет, который я вижу, — не что иное, как жгучее сияние полуденного солнца. И когда уши мои освободились от воды, я услышал наистраннейшую музыку, красивую, живую и удивительным образом побуждающую к движению.
— Ты ведь не думал, что сможешь так легко отделаться от нас, верно? — услышал я ужасно надоевшее басистое мурлыканье Оззи, когда музыка смолкла.
— Но я должен был вот-вот утонуть… — попытался объяснить я, взглянув в небо.
— Никто не умирает без моего разрешения, — самодовольно ответил Оззи. — Не волнуйся. Я намерен дать тебе такое разрешение очень скоро. — Он захихикал, словно камни покатились вниз по горному склону. — Теперь, когда я призвал своих собратьев, я могу делать все, что захочу.
И в самом деле, я увидел, что голова Оззи в небе не одинока, но по бокам от нее виднеется с полдюжины других джиннов, не говоря уж о том, что у тех, других, были тела и руки и что в этих руках они держали инструменты причудливой формы из чеканного золота.
— Да, леди и джентльмены, — произнес Оззи, просто-таки истекая гордостью, — позвольте представить вам Сэма Ифрита и его Джинн-Банду!
Словно приветствуя нас, остальные джинны подняли свои инструменты к губам и выдули один-единственный сиплый звук.
— Никто не может устоять против музыки волшебных саксофонов! — Оззи явно наслаждался собой. — Я понял, что с такой несомненной, не поддающейся описанию силой, как у Синдбада…
— Это мое имя! — воскликнул я. И к своему огромному облегчению, услышал тоненький голос, по-прежнему доносящийся из бутылки неподалеку. Значит, я, как и предполагал, выронил ее и ее спас кто-то другой из нашей компании. Я рискнул ненадолго оторвать взгляд от магических существ в небе.
Повсюду громоздились груды драгоценных камней. Но все те, кого я покинул на горном склоне, казалось, ничуть не изменились; даже паланкин Фатимы выглядел не более ободранным и помятым, чем прежде. Ахмед держал волшебную бутылку. Несомненно, его проворные руки поймали ее, когда меня утащили в небо.