Но не успел он и рта открыть, как его остановило покашливание Джафара.
— О величайший из мастеров увиливания, — сказал мажордом, — вы собирались рассказать нам, как сумели выжить в той чужой, неведомой стране, целых восемь дней питаясь лишь травами и тому подобным. И хотя это замечательная история, сейчас время всем остальным узнать правду.
— Фиговая долина? — куда более несчастным голосом отозвался Синдбад. — Должен ли я рассказывать об этом сейчас? О некоторых вещах лучше не знать.
— Валяй, продолжай, — весело бросил Кинжал. — Хуже циклопьего языка уже ничего не будет!
— Это ты теперь так говоришь, ты, которого никогда не осыпало фруктами! — Синдбад с мольбой взглянул на своего слугу, но Джафар лишь сдержанно кашлянул. — Ладно. Если уж делать, так делать как следует. Итак, я расскажу все, как было, и если кто-нибудь из вас решит после этого никогда в жизни не есть больше фиги, меня в этом не вините!
Ахмед, послушный чувству долга, принялся раздавать остальным овощи, пока купец вновь продолжал свою историю.
— Дело было так, — начал он, и теперь рассказ его звучал совсем не так гладко, как те, в исполнении которых он практиковался чаще. — Дайте вспомнить. Я шел всю ночь, стараясь убраться как можно дальше от каннибалов, и все сильнее слабел, потому что целые дни ничего не ел, кроме тех немногих растений, о которых упомянул Джафар.
Надо отметить, что затем я пересек труднопроходимую горную гряду и, спустившись вниз, в долину, был совершенно измучен. Можете представить поэтому, что я был не просто поражен, но засомневался, не сплю ли я, когда услышал все эти… голоса.
Тут он умолк, очевидно собираясь с духом, чтобы продолжить.
— Голоса, которые звучали, казалось, ниоткуда и отовсюду. Ибо, хотя, насколько я мог видеть, других человеческих существ не было в этой залитой лунным светом долине, лишь ряды и ряды усыпанных плодами деревьев, я услышал сперва один голос, потом дюжину, потом больше сотни. И что они говорили мне! — Он содрогнулся и уставился в землю, снова не в силах продолжать.
Я понял, что должен сыграть более активную роль в этой драме.
— И что же они говорили вам? — подсказал я.
— Они говорили… — Синдбад набрал полную грудь воздуха, прежде чем смог продолжить. — Они говорили: «Господин, не желаете ли фигу?»
Он снова умолк, словно давая нам время оценить всю значимость своего признания.
Кто-то должен был сказать это, и, судя по тому, какое направление принимала наша беседа, я чувствовал, что этого ждут от меня.
— Тысяча извинений, о великий и почтенный торговец, — начал я, — но я чувствую, что чего-то не постигаю в вашем повествовании. Умоляю, объясните, что ужасного в предложенной фиге?
— Что ужасного? — не веря своим ушам, вскричал старший Синдбад. — Что ужасного? Нет, разумеется, если съесть одну фигу, ничего страшного, я думаю, не случится. Но мы здесь говорим не об одной фиге. Нет, речь идет о множестве фиг, фрукт за фруктом, тысяча за тысячей, без числа!
Джафар вежливо кашлянул:
— Простите, о талантливейший из мастеров уклонения от истины, но не могли бы вы вернуться к описанию подлинных событий?
— Да-да, конечно, — с вновь обретенной решимостью отозвался Синдбад. — Но вы должны понять, что само упоминание о фигах… — Он остановился и снова тяжко вздохнул. — Ладно. Не буду на этом останавливаться, чтобы успеть завершить свой рассказ.
— Итак, людей в этой долине не было, — продолжал он крепнущим по мере того, как разворачивалось повествование, голосом, — равно как не было никаких обычных источников, естественных или сверхъестественных, из которых можно было бы ожидать услышать голоса. И все-таки они продолжали звучать.
«Фиги — одни из самых сладких фруктов», — говорили они мне. И еще: «В фигах содержатся все жизненно необходимые элементы». И: «Три фиги в день — и услуги похоронного бюро вам не понадобятся». И: «День без фиги — все равно что без солнца!»
О, эти голоса были дьявольски умны!
Но ночь близилась к концу, и я уже видел, как первые отблески утренней зари осветили горы над долиной. Я рассудил, что, если поддержать разговор, все более яркий свет позволит мне наконец увидеть, где прячутся обладатели этих голосов.
«Фиги — фрукты, на которые вы можете положиться!» — произнес очередной голос прямо мне в ухо. Я быстро обернулся, чтобы поймать говорящего, но не увидел ничего, кроме фруктового дерева рядом. И во все разгорающемся свете утренней зари я разглядел, что это действительно фиговое дерево.
Но наличие там деревьев никак не помогало разрешить мою проблему; или так мне тогда казалось. Как, удивлялся я, могут обладатели голосов быть столь неуловимыми?