Я прогнал эту мысль из головы и, чтобы успокоиться, тихонько пошарил ногой перед собой. Мои пальцы что-то нащупали. На самом деле, однако, это было похоже всего лишь на торчащий корень.
Или на остатки скелета.
Я поспешно отдернул ногу, решив, что в данный момент разумнее будет послушать историю торговца.
— Итак, как ты, без сомнения, помнишь, — начал купец, привычно продолжая свой рассказ, — я весьма разбогател в этой чужой стране, познакомив ее жителей с таким неведомым им изобретением, как конское седло, меня окружили почетом, и я обзавелся отличным домом и женился на одной из самых красивых женщин во всем королевстве.
Это, думал я, и есть истинное счастье, почти равное лучшим временам в моем любимом Багдаде. Но радость моя была недолгой, поскольку в один из дней у моего соседа стряслась беда — беда, которая открыла мне ужасную правду об этой стране, которую я называл теперь своим домом.
Торговец умолк.
— Прошу прощения. Небольшая судорога. — Он громко закряхтел. — Ах. Уже лучше.
Я моргнул. На какой-то миг, готов поклясться, я увидел, что бутылка вспыхнула. Или это глаза сыграли со мною злую шутку в этой бесконечной темноте?
— Жена моего соседа заболела и умерла, — продолжал крохотный рассказчик. — Сначала я думал, что горестные вопли моего соседа вызваны просто печалью из-за потери возлюбленной супруги, но вскоре он достаточно успокоился, чтобы поведать мне о воистину ужасном местном обычае, согласно которому если кто-то из супругов, не важно, муж или жена, умирал, то другого супруга заживо хоронили вместе с его почившей второй половиной!
«Что за варварский обычай!» — вскричал я. «Но таков закон страны», — ответил мой сосед, и действительно, на рассвете следующего дня отряд королевских стражников увел его, чтобы подготовить к ожидающей его участи.
Торговец снова умолк, и я почувствовал, как бутылка шевельнулась в моей руке, словно старший Синдбад двигался там, внутри.
— И все-таки где мы находимся? Тут абсолютно некуда девать руки и ноги.
И пока миниатюрный торговец пытался отыскать более удобное положение в своей бутылочной тюрьме, я снова ощутил, как бутылка потеплела, и отчетливо увидел свет, излучаемый этой золотой флягой.
Я вытянул руку с бутылкой вперед, туда, где нога моя наткнулась на неведомое препятствие. Но свет пропал. Похоже, он появлялся, когда торговец начинал шевелиться в своей волшебной темнице. Тем не менее я не стал обсуждать свое открытие со старшим тезкой, опасаясь, что это может помешать ему довести до конца свой рассказ. Возможно, мое поведение было эгоистичным, но я полагал, что узнать про то, что тебя сверхъестественным образом уменьшили и затолкали в волшебную бутылку, для большинства людей не повод для радости.
— Полагаю, ваша жена тоже вскоре умерла? — спросил я вместо этого, чтобы ускорить повествование торговца.
— Откуда ты знаешь? — Синдбад издал едва слышный смешок, в котором улавливалось восхищение. — Для носильщика ты исключительно сведущ в искусстве сказителя.
Но я не позволил ему так легко сбить меня с толку.
— И тогда вас похоронили заживо вместе с вашей умершей женой?
— Совершенно верно. Нас обоих оставили в большой темной пещере, как опять-таки было принято у этого народа. К счастью, мне дали немного еды, чтобы я смог прожить неделю или чуть дольше.
Но едва успел упасть огромный камень, закрывающий вход, как оказалось, что я не единственный живой в этой пещере. И в самом деле, там были другие несчастные жертвы этого обычая, выживающие за счет того, что убивали ничего не подозревающих новичков и съедали их припасы, а когда те заканчивались, питались человеческим мясом.
С каждым словом описываемая Синдбадом темнота нравилась мне все меньше. Она не нравилась мне настолько, что я счел благоразумным еще раз обследовать окрестности.
— Прошу прощения, что перебиваю, — сказал я, — но вам достаточно удобно?
— Теперь, когда вы напомнили, я понимаю, что нет. — Торговец закряхтел, и бутылка засветилась.
Я снова вытянул руку и обнаружил, что предмет моих страхов был всего лишь кривым корнем. Значит, мы не в той ужасной пещере. Но куда же тогда перенес нас джинн? Я понимал, что ради собственного спокойствия должен обследовать пещеру, чтобы по крайней мере представлять наконец, какая опасность нам грозит. Но мы находились теперь в каком-то новом месте, где, возможно, нас поджидала какая-нибудь ужасная опасность, о которой торговец еще не рассказывал. Я решил снова ускорить его рассказ.