Никогда, разумеется, не был я более неправ.
Глава двадцать шестая, в которой наши герои вынуждены столкнуться с некоторыми воистину загробными проблемами
— Это, конечно, Рух, — сказал Джафар с обычным фатализмом, когда мы снова начали карабкаться в гору.
— Но Ахмед сказал, что там две точки, — возразил я, поскольку, честно говоря, уже устал от ложной информации. — Там что, две Рух?
— Ах, если бы это было так, — ответил Джафар, выразительно вздрогнув.
Я указал на вторую точку и осведомился, чувствуя, что нужно снова поторопить беседу:
— Тогда что это?[2]
— Точно, — с несчастным видом подтвердил Джафар.
— Прошу прощения? — переспросил я.
— Они самые, — самодовольно согласился Ахмед. Или, во всяком случае, так мне показалось. У меня вдруг возникло ощущение дежавю, как будто я снова увяз в одном из развлечений циклопа.
— О боже, — простонал из бутылки голос Синдбада Морехода. — Да-да, это случилось как раз во время шестого путешествия. Я ведь хотел рассказать вам и об этой опасности тоже. В какую сторону движется время?
— Существо, которого боятся даже птицы Рух, — пояснил Ахмед.
— О, — протянул я, пытаясь уловить во всем этом хоть какой-то смысл. — Они… самые.
Джафар с нетерпением кивнул:
— Иззат.
— Существо, которого боятся даже птицы Рух, — добавил я наконец, понимая. — Но когда я сказал: «Что это?»
— Дальше можно не объяснять, — важно перебил мажордом. — Эта путаница естественна, она заложена в самом строении фразы.
— О, — повторил я. И мгновением позже добавил: — Прошу прощения?
— Иззат — существо столь огромное, что Рух по сравнению с ним кажется маленькой, как только что вылупившийся цыпленок, — пояснил Джафар без особого энтузиазма. — Но ты спрашивал насчет фразы.
Я? Может, конечно, и так, хотя я полагал, что мы уже покинули фиговую долину. Я знал, что, если мы не отыщем пещеру или что-то подобное, чтобы спрятаться, от Рух не спастись. А это новое существо — то, которого боятся даже птицы Рух, — судя по описанию Джафара, оно в сотни раз больше? Зачем вообще тогда пытаться бежать?
— Иззат? — пробормотал Малабала, отчасти самому себе, и бормотание это было в лучшем случае неуверенным. — С таким существом проблемы могут быть даже у не сомневающегося в себе мага.
— Итак, что касается сущности Иззата, — продолжал Джафар, словно наше спасение интересовало его гораздо меньше, — упоминания об этой огромной птице восходят к древней истории; к тем изначальным временам, когда на земле появились первые люди и впервые постигали названия вещей. «Это похоже на камень!» — кричали они, увидев перед собой на земле нечто круглое. И: «Посмотри вверх! Это точно должно быть небо!»
— Иззат? — воскликнул еще один голос впереди. Я взглянул туда и увидел, что все тот же демон в облике старца каким-то образом снова очутился перед нами. — О, конечно же, мне просто необходима будет помощь, чтобы спрятаться от столь ужасного существа.
— И было так, — продолжал Джафар, в лучших традициях своего хозяина не обращая внимания на внешние помехи, — что, называя вещи, они заметили это огромнейшее из огромных существ, потому что оно воистину настолько большое, что его просто нельзя было не заметить.
— Они хотели дать ему такое имя, которое говорило бы о том, что существо это невообразимо огромное и более быстрое, чем человеческая мысль. И имя, которое выбрали наши мудрые праотцы, было Иззат.
— Когда я слышу это имя, дрожь пробирает меня до моих старых костей! — вскричал демон самым что ни на есть жалобным, дрожащим голосом. — Унесите меня от этого ужаса!
— Да, — добавил Ахмед, желая помочь старому слуге, — а поскольку существо было такое большое, все постоянно замечали его, так что у них была возможность использовать эту фразу постоянно.
Джафар кивнул, словно такой вывод был вполне очевиден:
— Все спрашивали: «Что за Иззат?»[3] так часто, что эта фраза стала частью общепринятой речи.
— Пожалуй, меня даже не надо нести! — обратился ко мне демон, когда я принялся обходить его по боковой тропинке. Я уверен, что смог бы идти, если бы ты просто подал мне руку.
Я продолжал идти по другой тропинке.
— Ho… — хотел было я возразить против умозаключений Джафара.
— Каждая фраза откуда-то да должна взяться, — поучал старый слуга. — Разумеется, «Что за Иззат» в разговорном языке утратила свой высокий смысл и теперь используется для описания почти любого существа. Но прежде…
— Крау! — прокричала Рух, прерывая философские экскурсы Джафара.