Она так и не услышала, как Гейбриел поднялся по лестнице. Но до нее донесся легкий шум сверху, и она поняла, что мужчина лег спать.
Уже проваливаясь в глубокий беспокойный сон, она все-таки решила задать себе вопрос, мучивший ее с тех самых пор, как Гейбриел появился на пороге ее дома.
Он ясно дал понять, что нуждается в ее помощи в каком-то темном деле. Может, попытка соблазнить ее – это лишний метод убеждения?
В этот момент мучивший ее клубок эмоций неожиданно распутался, приняв строгие ясные очертания.
Их отношения с Гейбриелом Джонсом приняли такое развитие, потому что она утратила полный контроль над ними.
В Аркейн-Хаусе игра шла полностью по ее правилам. Она соблазнила Гейбриела, чтобы исполнить свою заветную мечту о романтической ночи.
Теперь же Гейбриел сам пытается устанавливать правила. Нужно вести себя крайне осторожно.
Глава 17
На лестнице послышались шаги. Гейбриел вытер с лица пену для бритья, отложил в сторону полотенце и прошел через крохотную комнатушку, заставленную вещами, чтобы открыть дверь.
На пороге стоял Эдвард. Он уже занес руку, чтобы вежливо постучаться.
– Доброе утро, – поздоровался Гейбриел.
– Доброе утро, сэр. – Эдвард взглянул на него с неприкрытым любопытством. – Я смотрю, вы еще не успели одеться?
– Да, не успел.
– Миссис Тренч послала меня сообщить вам, что завтрак будет готов через несколько минут.
– Спасибо. Так хочется полакомиться домашней едой! Я сейчас спущусь.
Отвернувшись, он снял с крючка свежую сорочку.
– Я вас подожду, – предложил Эдвард, протиснувшись в комнату. – Провожу в столовую.
– Большое спасибо, – отозвался Гейбриел. – Боюсь, сам бы я ее не нашел.
Застегивая рубашку, он наблюдал в зеркало за Эдвардом.
Мальчик вертел головой, рассматривая вещи Гейбриела. Особенно его заинтересовали бритвенные принадлежности на умывальнике.
– Папа хранил свои бритвенные принадлежности в кожаном футляре, очень похожем на ваш, – сказал Эдвард.
– Правда? – Покончив с сорочкой, Гейбриел задумался, стоит ли ему повязывать галстук. Дома он обычно спускался к завтраку в рубашке с засученными рукавами, но то было холостяцкое жилье.
– Да, – подтвердил Эдвард.
– Ты, наверное, очень по нему скучаешь?
Эдвард кивнул и ненадолго замолчал. Гейбриел надел шелковый галстук и завязал его красивым узлом. Эдвард внимательно наблюдал за процессом.
– Папа был инвестором, – неожиданно выпалил он.
– Правда?
– Он часто путешествовал в Америку, а когда бывал дома, брал меня с собой на рыбалку и показывал много интересных вещей.
– Для этого и существуют отцы, – сказал Гейбриел.
– А зять тоже может так делать?
Гейбриел взглянул на мальчика.
– Да, может.
Эдвард просиял.
– Я знаю, что вы не мой настоящий зять, это секрет. Но раз уж мы все равно притворяемся, не могли бы вы показать мне те вещи, которые папа не успел?
– Почему бы и нет? – отозвался Гейбриел.
– Отлично, – улыбнулся Эдвард. – Вы не беспокойтесь, сэр. Как я уже говорил, я умею хранить секреты.
– Да, я знаю.
– С тех пор как умерли мама с папой, я научился как следует притворяться, скрывая папин секрет, – с гордостью проговорил Эдвард. – Так что теперь мне будет несложно.
– Ясно.
– Папа жил на два дома.
– Что-что? – переспросил Гейбриел.
– Ну, так говорят о человеке, у которого две жены.
– Ах, он был двоеженцем? – мягко проговорил Гейбриел, вспомнив фотографию этого великана, висевшую в кабинете у Венеции.
«Это многое объясняет», – подумал он.
– У папы были жена и несколько детей в Нью-Йорке, куда он ездил дважды в год. Мы узнали об этом только после того, как папа с мамой погибли во время крушения поезда. А раз папа был двоеженцем, то мы с Венецией и Амелией не его настоящие дети.
– Так нельзя говорить, Эдвард. Каковы бы ни были отношения между вашими родителями, вы, несомненно, их настоящие дети.
– Тетя Беатрис говорит, что мы какие-то… нелегальные, что ли, – запнулся Эдвард.
– Незаконнорожденные?
– Да, точно. Так вот, после того как мама с папой погибли, мистер Клитон сбежал с причитавшимися нам деньгами. Тетя Беатрис говорит, что это настоящая катастрофа, потому что приличный стабильный доход мог бы смягчить позор в глазах общественности. Она еще говорит, что если бы не талант Венеции, мы оказались бы на улице.
Гейбриел и так знал, что Венеция содержит всю семью, но теперь он понял, почему на нее легла такая огромная ответственность.