Достаточно было увидеть один, чтобы понять, что она нашла.
Венеция не услышала шагов за спиной. А когда сильная мужская рука закрыла ей рот, кричать было уже поздно.
Когда ее кто-то поднял на ноги, она схватила первую попавшуюся под руку вещь, которая могла бы послужить средством обороны. Это были щипцы, с помощью которых снимки вытаскивали из лотков с проявителем.
Глава 20
– Не кричи, – прошептал ей на ухо Гейбриел.
Почувствовав облегчение, она поспешно кивнула и выпустила из рук щипцы.
Убрав руку, молодой человек развернул ее лицом к себе. В полумраке лаборатории он казался огромным и раздраженным.
– Какого черта ты здесь делаешь? – обманчиво мягким тоном осведомился он. – Я думал, ты проводишь время в галерее.
Венеция с трудом взяла себя в руки.
– Это я тебя хочу спросить. Кажется, сегодня утром ты собирался навестить престарелого члена тайного общества?
– Я уже поговорил с Монтроузом. Я как раз направлялся на Саттон-лейн, но по дороге решил заглянуть сюда.
– Что ты рассчитывал здесь найти? – осторожно поинтересовалась она.
– Хотелось побольше узнать о Бертоне.
– Зачем? Его смерть вряд ли как-то связана с пропавшей формулой.
Гейбриел промолчал.
У Венеции свело желудок.
– Или связана?
– Скорее всего нет, – ответил Гейбриел.
Венеция старалась подавить волнение.
– Ты все-таки сомневаешься?
– Вы, как всегда, очень проницательны, мадам. – Он бросил взгляд на деревянный сундук. – Похоже, ты нашла негативы фотографий с твоим изображением?
– Да.
– Я их посмотрел. За исключением снимка с могильным камнем с твоим именем, все фотографии довольно безобидные. Ты выходишь из булочной, направляешься в галерею, разговариваешь с клиентом. Такого типа.
Венеция пожала плечами.
– Зависть Бертона переросла в некую одержимость.
– Лично я начинаю сомневаться, что он действительно был настолько одержим тобой, – проговорил Гейбриел.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне кажется странным, что Бертон преследовал тебя в течение нескольких дней, а потом его убили опять же в непосредственной близости от тебя.
– Что? – Ее озарила внезапная догадка. – Постойте-ка сэр. Вы хотите сказать, что убийство мистера Бертона может иметь отношение ко мне?
– Это одна из версий, которую я не могу сбрасывать со счетов, не имея достаточных улик.
– Осмелюсь напомнить, сэр, что я единственный известный нам человек, у которого был мотив убить бедного Бертона. Но я его не убивала. Тогда мы можем предположить, что это сделал кто-то другой по неизвестной нам причине.
– Возможно.
– Ты снова сомневаешься! – воскликнула Венеция. – Где, скажи на милость, в моих рассуждениях нарушена логика?
– Ты мыслишь совершенно безукоризненно, милая моя, но твое суждение основывается на удивительном совпадении. Я же старался никогда не полагаться на такие вещи.
Венецию раздражала манера Гейбриела называть ее «моя милая» столь будничным тоном. Складывалось такое впечатление, словно их отношениям уже несколько лет и подобное отношение вошло в привычку.
Он посмотрел на нее.
– Ты до сих пор не сказала, зачем вломилась в этот дом и что хотела здесь разыскать.
Венеция сжала зубы.
– Никуда я не вламывалась. Просто воспользовалась шпилькой. Дверь открылась сама. – Венеция внезапно остановилась. – А как тебе удалось войти?
– Ну, я тоже кое-что умею. – Кивком головы Гейбриел указал на дверь в другом конце комнаты. – Правда, я позаботился о том, чтобы как следует закрыть за собой дверь, если вдруг кому-нибудь вздумалось войти следом за мной без предупреждения.
– Отличная идея, – заметила Венеция, потрясенная его логикой. – Впредь я тоже буду так делать.
– Впредь, – отчеканил Гейбриел, – ты будешь обсуждать подобного рода планы со мной, прежде чем их осуществлять.
– С какой стати? – осведомилась Венеция. – Ты ведь будешь каждый раз пытаться отговорить меня.
– Если вы не заметили, миссис Джонс, действуя подобным образом, легко попасть в руки полиции. Детектив, который допрашивал нас вчера вечером, не был склонен видеть в вас подозреваемую по делу, но его точка зрения может измениться, если он застанет вас в подобной ситуации.
– Я действовала очень осторожно. Отвечая на ваш вопрос, хочу сказать, что пришла сюда из страха. Ведь Бертон имел возможность сфабриковать другие фотографии с моим изображением, которые могли бы спровоцировать скандал, если бы попали в чужие руки.
– Мне эта мысль тоже приходила в голову, – сказал Гейбриел. – Помимо безобидных негативов в деревянном сундуке, других твоих фотографий я не обнаружил.