— Ты серьезно? Морт, ты просто обязан меня ему представить, — потребовал он.
— Конечно, представлю. Думаю лучше будет, если мы все сегодня где-нибудь вместе поужинаем в безопасном и тихом месте. Но я к тебе еще и по работе зашел, — и я поведал ему в мельчайших подробностях о нападении и попробовал описать злоумышленников.
Вечером мы по совету Тенера отправились выпить в местный приличный паб Птичье гнездо. Пошла и мама, и вся семья. Дороти как-то близко подсела к Вэлле и, склонившись к самому уху что-то оживленно шептала.
— … где? … да ладно? — удивилась чему-то Вэлла и глянула на меня так, как-будто впервые видит.
— Дороти, я так полагаю поговорить тебе больше не о чем, как о моем бурном детстве?
— Да ладно тебе, я вообще о своем соседе рассказывала.
Ну вот, сейчас понарасскажет обо мне всякого.
— …подожди, а когда ты говоришь это было? — вдруг заволновалась Вэлла.
— Давно, больше десяти лет назад.
— А точнее? Может ООО лет?
— О чем это вы? — не выдержал я.
— Помнишь, ты рассказывал, что ты девчонку из реки спас, когда она тонула? К тебе тогда еще ёё отец с благодарностью приходил.
— Помню, ничего особенного не произошло. Хватит делать из меня героя. Иди сюда, — подозвал я её к себе. — Дори, Вэлла — это моя коллега и напарница, не надо ей все это рассказывать. Хорошо?
— Хорошо, — виновато ответила сестра.
— Держи вот, купишь себе платье или безделушку какую, — вручил ей мешочек с деньгами.
— Спасибо Мортик, — с радостным визгом повисла она у меня на шее.
В кафе-пабе было тихо и уютно, по-домашнему пахло томатным соусом, который варился в большущей кастрюле. Принеся наш заказ, разносчица отправилась обслуживать другие столы. Было очень вкусно и сытно, и вообще хорошо сидели, пока мама не завела старую пластинку за женитьбу. Слово за слово и мы с ней повздорили, но Аландор решил её успокоить и рассказать, какой же у неё все-таки прекрасный сын и они ненадолго вышли на улицу.
А тем временем, к Вэлле и Дороти, когда они стояли у стойки, начали приставать мужики с соседнего столика и как ни пытался Танер унять разбушевавшиеся нервы посетителей, все равно завязалась потасовка. Потом кто-то первый ударил и понеслась: кулаки да, битая посуда, Вэлла, схватив валяющуюся на полу половую тряпку, которая в прошлой жизни была штанами и не долго думая, обмакнув её в горячей кастрюле с томатным соусом, разбросала всех по своим местам. Все затихли, потирая ошпаренные места. На шум вбежали Алан с мамой, которая тут же грохнулась в обморок, потому как я нависал над каким-то мужиком, Вэлла стояла на стуле с красной тряпкой, все и всё было в чем-то красном похожем на кровь, а Шорк и Дороти половником отбивались от горевавшей хозяйки соуса.
Аландор потом ещё долго на меня осуждающе смотрел, а что я мог сделать. Мы заплатили вдвое больше положенного и ушли. По-моему, эта драка была очень даже кстати, нам всем требовалась разрядка и мы её получили, хорошо, ещё, что никого не покалечили.
Уезжали пока город спал, вместе с караваном, который направлялся в Корнак и насчитывал около десяти повозок.
Я оглянулся на Селибу, странно насколько город будучи когда-то таким родным, мог сейчас не вызвать ни одну эмоцию. Все эти каменные улочки, которые знал, как свои пять пальцев, невысокие двух, трёхэтажные дома, сады и речка стали такими чужими стоило найти другой дом, в котором тебе хорошо. Приходит осознание того, что ты вырос и уже никогда не вернешься в детство. Мы не чувствуем, что взрослеем, мы видим это по соседским детям, которые быстро растут и которые, казалось вот только научились ходить, а завтра пошли в школу, а послезавтра уже идут под венец. Мы понимаем это тогда, когда слушаем молодежь, которые говорят вроде на твоем же языке, но ты не можешь понять о чем речь, ведь то, чем мы занимались в детстве уже не модно для нынешних детей. У них другие кумиры, другие цели.
«— Ну вот, сегодня мне ваш кашель нравиться намного больше.
— Еще бы, я всю ночь тренировался.»
«Приходит мужчина к врачу с жалобами на зрение. Врач у него и спрашивает:
— Сколько пальцев я показываю?
— А где вы?»
— Шорк, глянь, за тобой уже люди записывают, — произнес Алан, показывая на мужичка строчившего что-то на клочке бумаги.
— Запишет и забудет, а я все наизусть помню, — улыбнулся Шорк, поедая свой кусочек мяса и запивая пшеничным квасом.
Мы сидели у костра на последнем общем привале, далее караван сворачивал влево, а нас ждала дорога через лес.
— Морт, можно тебя на секундочку? — выглянула Вэлла из-за лошадей.