— Домиций Агенобарб? — спросил я, не веря своим ушам.
— Именно он, — подтвердил Милон и натянул поводья. — Жители Массилии хотят передать ему командование обороной города!
— Вот так новости! — весело воскликнул я и сжал пятками бока своей лошади. Всадники Милона скакали впереди и по бокам, а мои рабы следили за тем, чтобы нас никто не атаковал сзади. Мы оба — я и Милон — прекрасно понимали, что ночью нужно быть особенно бдительными в темных переулках портового квартала Массилии. Смерть могла поджидать за любым углом.
— Откуда же прибыли эти путники? — спросил я Милона.
— Из Рима, — ответил он и добавил: — Один из них даже привез для меня копию речи, которую Цицерон произнес в сенате, чтобы оправдать меня и доказать, что я не виновен в убийстве Клодия. Я вполне согласен с теми, кто утверждает, будто Цицерон готов пойти на все ради того, чтобы его имя вошло в историю. Если разобраться, тот факт, что я убил Клодия, верного цепного пса Цезаря, вряд ли кто-то отважится назвать незначительным. Если бы не это убийство, в Риме не воцарилась бы анархия, а значит, Помпею не позволили бы стать диктатором. Теперь же диктатор Помпей может наконец прекратить бесчинства Цезаря.
— Скажи, Милон, а для меня нет письма? — спросил я с таким видом, словно вести из Рима не имели для меня никакого значения.
Тот удивленно взглянул на меня и сказал:
— Вместе с путниками в Массилию прибыли тридцать гладиаторов. Я завербовал их в Риме полгода назад. Знаешь, Корисиос, — мечтательно продолжил Милон, — когда я устрою на Марсовом поле Массилии первые в истории этого города гладиаторские бои и состязания на колесницах, то весь Рим будет завидовать массилианцам и кусать локти, ведь это римляне заставили меня просить правителей Массилии об убежище.
Погрузившись в свои мысли, я почти не слушал своего спутника. Вдруг на губах Милона появилась хитрая ухмылка.
— Может быть, среди возниц, которые будут управлять колесницами, окажется один кельт?! — воскликнул я, почти перейдя на крик.
Милон улыбнулся и кивнул.
— То есть ты хочешь сказать, что вместе с этими путниками в Массилию прибыл болтливый кельт, который очень любит прихвастнуть?! — последние слова я прокричал во все горло. У меня больше не было сил сдерживаться. Милон вновь ответил улыбкой на мой вопрос.
Я сжал бока лошади пятками, и она понеслась вперед к форуму, по темным переулкам Массилии.
Базилус был в саду. Он умывался под струей прохладной воды, вытекавшей из фонтана в небольшой выложенный мрамором бассейн. В металлических подставках, прикрепленных к обвитым плющом колоннам, горели факелы. Все гости, собравшиеся на вилле, чтобы помянуть Кретоса и заодно набить свои животы, уже разошлись. Рабы убирали со столов и наводили порядок в парке. Из кухни доносился аппетитный аромат жареной рыбы, который распространялся повсюду в холодном ночном воздухе. Милон взял меня под левую руку, чтобы я мог быстрее идти и при этом не упал на землю.
Увидев меня, Базилус запрыгал от радости.
— Где Ванда?! — я оперся на плечо одного из моих рабов, чтобы не потерять равновесия.
— С ней все в порядке, Корисиос. Она сейчас в Риме и с нетерпением ждет отца своего сына!
У меня подкосились ноги, и я едва не упал, но Базилус вовремя подхватил меня под руки.
— Мой сын? — едва слышно прошептал я, с сомнением взглянув на своего друга.
— Да! — выдохнул Базилус и добавил: — Это твой сын, Корисиос. Ему уже исполнилось два года.
Я закрыл глаза и уткнулся лицом в волосы Базилуса, который наклонился ко мне.
— Он умеет ходить? — тихо спросил я.
— Да.
У меня на глаза навернулись слезы. Я обнял Базилуса и прижал его к себе изо всех сил.
— Скажи, у него тоже есть собака? — прошептал я. Меня душили слезы. Я чувствовал, что земля уходит у меня из-под ног, поэтому крепче схватился за плечи Базилуса.
— Нет, — ответил мой друг. — Но Ванда заботится о его воспитании. Она прекрасная мать. По хозяйству ей помогает кельтская девушка. В следующем году Ванда собирается нанять для малыша учителя-грека. Твоя возлюбленная и твой сын ни в чем не нуждаются и…
— Это в самом деле мой сын?
— Да, Корисиос. Как только ты увидишь его собственными глазами, от твоих сомнений не останется и следа.
— Скажи, Базилус, почему Ванда не приехала сюда вместе с тобой? — спросил я. Мою душу вновь начали терзать дурные предчувствия и страх.
— Откуда же мне было знать, что ты стал свободным человеком? — рассмеялся мой друг. — Я, к сожалению, не провидец!