Девушке не грозила опасность чисто в физическом виде, однако, ее брат Стивен считал иначе. Реакция парней на такую красотку была весьма предсказуемой и могла представлять реальную опасность. Теперь понятно, почему Лаки настояла на присутствии братьев. Стивен ободряюще улыбнулся сестре. Она может не переживать, они рядом и всегда помогут ей.
А Викрам, презрительно поджимая губы, думал совсем иначе: «Зачем ты затащила меня сюда, Лаки? Хочешь доказать, что тебе открылась особая истина? Да ты просто распущенная девчонка, желающая посмаковать непристойности, написанные в затасканной книжонке».
— Объясняю особо недоверчивым. Мой хитон — не маскарадный костюм, пошитый к этому занятию, — твердым, хорошо поставленным голосом сказала девушка. — «Друидскую любовь» я изучала четыре года и успешно сдала экзамен Совету четырех, поэтому мне разрешили преподавать. И я сразу устанавливаю правила проведения наших занятий. Для вас я — преподаватель, а не женщина, которая моложе любого из вас, и, следовательно, глупее и неопытнее. Это, во-первых. А, во-вторых, все, что будет сказано и сделано на наших занятиях, должно остаться в стенах этой аудитории.
— Боишься за репутацию, Лаки? — не удержался от язвительного комментария Вик. — Тогда может, сразу уйдешь? Мы, так и быть, никому не расскажем, зачем ты сюда приходила.
— Переживайте лучше за себя, Викрам. И если опасаетесь лишиться сомнительного звания великого знатока женщин, то можете покинуть нас прямо сейчас, — парировала Лаки. — А если решите остаться, тогда пересядьте за другой стол.
Вик молча поднялся и направился к последней парте, стоявшей в аудитории. Стивен поспешил за ним.
— И, в-третьих, любое оскорбление в свой адрес, я воспринимаю, как оскорбление наследницы главы клана, а, значит, имею право ответить на него ударом. Предупреждаю, что предпочитаю удар Макбрайда в пах. Я хорошо его освоила в последнее время, — глядя прямо в глаза Викраму, сказала Лаки.
Ничего не зная об их ночи откровений, Стивен очень удивился столь оскорбительному обмену колкостями. Очнувшись в госпитале, он не вспомнил и половины случившегося, поэтому сейчас терялся в догадках о причинах ссоры между сестрой и братом.
— Мисс Бойер, извините, что перебиваю, но хочу заверить, никто из нас не позволит себе проявить к вам неуважение в любой форме, — от имени всех официально заявил высокий красавец Олиф Килпатрик.
— Тогда будем считать, что мы обо всем договорились, — лучезарно улыбнулась новая преподавательница. — Начинаем наше занятие. Вы можете обращаться ко мне по имени и задавать любые вопросы по первому разделу учения, который, называется «Животная любовь, или техника секса».
— А это не будет расценено, как оскорбление и наказано ударом Макбрайда? — вкрадчиво поинтересовался друг Олифа, веселый балагур Грэди Фицджеральд. — Скоро Бельтайн, и как-то не хочется рисковать своими… этими…
— Яйцами, Грэди, — также вкрадчиво подсказала Лаки. — Эти штучки называются именно так, если ты забыл и спрашиваешь у меня их название.
Громкий смех Фицджеральда подхватили остальные ученики. Общее напряжение спало, и все почувствовали себя раскованно, кроме Викрама, наблюдавшего за происходящим с брезгливым видом.
— Лаки, да по первой главе они все знают лучше тебя, — снисходительно произнес Стивен.
— Давайте проверим этот факт. Кто готов продемонстрировать технику секса вместе со мной?
Парни недоверчиво переглянулись, сомневаясь, правильно ли они поняли, а Фицджеральд закатил глаза и сладострастно простонал, одобряя столь фривольное предложение.
Вик цинично улыбнулся, вот порочность натуры и проявилась во всей красе.
Стивен громко откашлялся и уточнил:
— Что ты имеешь в виду? Весь акт прямо здесь?
— Почему-то всегда, когда говорят о сексе, подразумевают только половой акт, а ведь значение этого слова намного шире, оно включает в себя еще объятия, поцелуи, и даже обычные прикосновения. Вот о прикосновениях мы сейчас и поговорим. Я хочу показать вам практическое применение первых пяти пунктов раздела, а весь акт поэтапно расписан в восемнадцатом пункте.
Лаки говорила так уверенно, что ученики впервые поверили в то, что она действительно читала трактат. Наизусть его, конечно, никто не помнил, но заглянув в книжки, которые было рекомендовано прихватить с собой на урок, они убедились на счет восемнадцатого пункта.
— Олиф, может, ты, как капитан возьмешь ответственность за всю команду? — лукаво улыбнулась преподавательница.
Тот быстро пробежал глазами начало первого раздела и решил, что ничем не рискует. В первых пунктах фигурировали вполне безобидные места на теле: пальцы, руки, затылок, уши и шея.
Согласно кивнув, Килпатрик подошел к преподавательскому столу.
— Сейчас каждый назовет свое имя и скажет: «Обещаю, что никому не расскажу о том, что происходило на этом занятии», — серьезно, без малейшего намека на игривый тон, сказала Лаки.
Крайне заинтригованные, все беспрекословно дали обещание. Даже Вик обошелся без комментариев.
Девушка взяла парня за руку и нежно провела кончиками пальцев по ладони, а затем, глядя ему в глаза, пылко, с придыханием прошептала:
— Ты такой красивый. А какая у тебя нежная кожа здесь, — она прикоснулась к щеке, а затем провела чуткими пальцами за ухом, — и здесь.
Ее руки быстро перебегали по телу, слегка надавливая на определенные точки. Со стороны казалось, что она просто нежно гладит парня, и тот тяжело задышал, явно возбуждаясь.
Внезапно, одним взмахом руки Лаки натянула на голову полумаску, какую обычно надевают на Хэллоуин, изображая монстра с оскаленными зубами. От неожиданности все вздрогнули, а Олиф смотрел в упор и не замечал никаких изменений в ее внешности.
Нежный голос девушки вдруг стал визгливо противным.
— Давай, повеселимся! Раздевайся и ложись.
Килпатрик, такой сильный и мужественный в схватке, сейчас, словно в трансе, выполнял все ее приказы. Он снял хитон и лег прямо на стол, а Лаки встала рядом и продолжила говорить все тем же неприятным, режущим слух голосом.
Она больше не прикасалась к парню, даже не смотрела на него, а лишь равнодушно давала указания, рассматривая при этом рисунок на своих ногтях. Но как только Килпатрик начал делать определенные поступательные движения, Лаки мгновенно накрыла его бедра хитоном и резко сбросила маску со своего лица.
— Тихо, тихо, все хорошо, — успокаивающе произнесла она и, разгоняя наваждение, ласково погладила Олифа по щеке.
Парень с усилием приподнялся, медленно сел, а затем осторожно покачал тяжелой головой, пытаясь сфокусировать взгляд. Он не понимал, что произошло, и почему все так пристально смотрят на него.
Лаки помогла ему надеть хитон, а затем провела рукой по лицу, словно умывая его. Олиф почувствовал себя вполне сносно и встал со стола. Его товарищи удрученно молчали. Прямо на их глазах нормального парня превратили в марионетку.
— Кое-кто из вас чувствовал себя точно также после очередной холостяцкой вечеринки, — сказала девушка, скользнув холодным взглядом по лицам братьев. А затем обратилась к своим ученикам: — Я благодарю Олифа Килпатрика за помощь, и хочу отметить, что в примечании к первым пяти пунктам этого раздела указано, что именно такие приемы часто используют в борделях. Не листайте свои книги. Там нет ни приемов, ни примечаний. Текст, который ходит по рукам — всего лишь купюра, полностью исказившая смысл трактата.
Преподавательнице явно удалось завладеть вниманием своих слушателей. Эксперимент, проведенный над Килпатриком, убедил всех в том, что у нее есть, что им рассказать.
— Небольшая историческая справка. Трактат «Друидская любовь» был составлен в восемнадцатом веке, когда эхо революций, сотрясавших Европу, докатилось и до Дармунда. Претворение в жизнь идеи сексуальной свободы обернулось процветанием разврата, закономерными последствиями которого стали бесплодие и утрата магической силы. Клану грозило полное вырождение, и чтобы не допустить этого, было написано своеобразное руководство, названное «Друидская дюбовь». В нем было семь разделов, в которых авторы высказывали мнение, приводили аргументы и делали окончательные выводы, подписывая их словами: «Проверено лично мной». Я назову их фамилии. Вам интересно будет их услышать.