I. «ОМФАЛ» И «НЕМЕТОН»
Понятие равновесия выражается географически стягиванием сакральных черт свойств к срединному пространству: это не случайно, что битуриги, «цари мира», жили в центре Галлии, а ирландское королевство Миде (Meath), «середина», образованное за счет изъятия части территории четырех первоначальных провинций, стало местом расположения столицы верховного короля Тары. Одно из важнейших поселений, основанных галлами в Цизалытайской Галлии, Милан, носит название Медиолана, «святилища центра».[401]
Понятие святилища, или неметон, в сущности, очень близко к понятию «омфала».[402] Оба эти понятия предстают либо связанными друг с другом, либо отождествляемыми, как, например, в топониме Мезунемус (Mezunemusus) (Медионеметон);[403] в галатском наименовании друнеметон, священный лес, служивший местом собрания «совета» всего народа;[404] а также в передаче на латыни, в sanctissimum templum (священнейшем святилище) у бойев Италии,[405] равно как в locus concecratus (освященном месте) карнутов, территория которых считалась, также «центром Галлии».[406] В мифологическом плане наиболее знаменитым кельтским «омфалом» являлся остров Аваллон, откуда однажды должен был возвратиться король Артур, чтобы избавить своих подданных от иноземного гнета.[407] Различия в формах традиции легко объясняются приспособлением ее к местным условиям и менталитету.
С другой стороны, неметон[408] тесно связан с деревом. Этим, безусловно, объясняется то, что священные деревья часто ассоциируются со знаменательными событиями: «Та ночь, в которую родился Конн, была благословенной для Ирландии, — именно тогда родились дерево Торту, тисе Росс».[409]
Эти дерево Торту и тисе Росс входят в число пяти главных деревьев Ирландии; еще одно из них, — тисе Мугна — мог укрыть под. своей сенью тысячу человек и три раза в год дарил жителям равнины Мугна три священных, плода: желудь, орех и яблоко.[410]
Помимо того, «лес» и «святилище» являются совершенно эквивалентными понятиями, и друиды, по словам Лукана, отправляли богослужение именно в лесу: «Вы живете в высоких святилищах посреди удаленных священных лесов» (nemora alta remotis incolitis lucis).[411] Кельты теснейшим бразом связали себя с лесом, — будь то выбор этнонимов (эбуроны, «люди тисса», видукассы, «сражающиеся деревом» и т. п.) или размещение крупнейших святилищ (лес Марселя, уничтоженный Цезарем и оклеветанный Луканом;[412] святилище в Англези, уничтоженное римлянами), либо, наконец, включение символов леса в мифы.[413] Лес мог быть даже «городом»: дом Амбиорикса, как указывает Цезарь, «стоял в лесу, так как вообще галлы для защиты от жары строят свои жилища большей частью вблизи лесов и рек».[414]
Действительно ли дело было лишь в том, чтобы найти укрытие от зноя? То, что видел Цезарь, представляло собой княжескую резиденцию в ирландском стиле, «город», именно так, хотя и весьма приблизительно, можно передать значение ирландского «dun» (галльское «dunum»), в котором преобладали земляные и деревянные постройки. Важно, однако, то, что религиозное понятие «центра» примыкает к понятию «столицы», в которой проживает вождь и его советники — религиозные, светские и военные.
II. ПРАЗДНЕСТВА
Деревья, отмечавшие границу священных мест или венчавшие их собой, служили ориентирами для собраний или советов (oenach), и самое название дерева могло использоваться для обозначения такого собрания, как, например, для оенах Маиге Адаир (oenach Maighe Adhair), упоминаемого в «Анналах Четырех Наставников» (981 год).[415] Торжественные праздники справлялись четыре раза в год в этих различных священных местах, где происходили церемонии и всевозможные игры, в которых, разумеется, весьма значительная роль отводилась друидам. Поэтому нам следует кратко охарактеризовать их.
Очистительный праздник (префикс «imb-» и «folc», «ливень»),[416] справлявшийся 1-го февраля и почти совпадавший со Сретеньем, Имболк, был рано поглощен днем святой Бригиты, и является наименее изученным из всех ирландских церемоний. Его можно сопоставить с некоторыми римскими празднествами, справлявшимися в феврале («februare» — «очищать»), после тягот и скверны после того, как зима достигла своего апогея: «Отведать всякой пищи по порядку, — вот, что следует делать в Имболк; — омыть руки, ноги, голову, — так я говорю».[417]