Мы без конца переживали зиму. Метели сменялись холодными ветрами с ледяными дождями. Небо над Галлией с утра до утра затягивали плотные облака. Скот отощал, запасы подходили к концу, люди были напуганы. Помочь могли только друиды.
Когда я был ребенком ростом по колено взрослым, бабушка несколько раз заставала меня с пальцем во рту во все глаза разглядывающим проходивших мимо людей в плащах из неокрашенной шерсти. Из-под капюшонов, похожих на темные пещеры, загадочно посверкивали глаза.
— Это Мудрые, — сказала мне Розмерта, взяла меня за руку и увела, хотя я продолжал оглядываться через плечо. — Не надо смотреть на них, Айнвар. Если Мудрый в капюшоне, никогда не смотри на него. И не забывай проявлять к ним величайшее почтение.
— Почему? — Этот вопрос я задавал по любому поводу.
Бабушка присела передо мной, хрустнув коленями. Ее морщинистое лицо с выцветшими голубыми глазами, оказалось прямо напротив моего.
— Потому что без друидов нам не выжить, — мягко произнесла она. — Без них мы беспомощны, особенно перед Незримым.
Вот с этого, наверное, и возник мой жгучий интерес к друидам. Я хотел знать о них все. Я задавал тысячи вопросов. Со временем я узнал, что Орден Мудрых делился на три ветви. Историю племени хранили барды. Наибольшим почетом пользовались прорицатели. Обычно ради простоты всех членов Ордена называли друидами, но в самом Ордене сохранялось четкое деление на группы. Барды составляли третью группу, но те, кто входил в нее, получали право именоваться бардами только после двадцати зим обучения. Друиды были мыслителями, учителями, толкователями закона, целителями, хранителями тайн.
Без них не обходилась ни одна сторона жизни. Они измеряли землю и небо, указывали лучшее время для посевов и сбора урожая. Поговаривали, что они сведущи в правильных отношениях между мужчинами и женщинами, владели боевыми навыками и учили воинов убивать врагов. Ученые эллины с юга называли друидов «натурфилософами».
Основной обязанностью друидов было поддержание гармонии между человеком, землей и потусторонним миром. Все три эти сферы неразрывно связаны между собой и должны пребывать в состоянии равновесия, иначе придет беда. Друиды хранили многовековую мудрость племени, они знали, как поддерживать этот баланс. За границами нашего поселения лежала тьма неведомого, и только мудрость друидов держала ее в страхе и повиновении.
Как я завидовал знаниям, хранящимся под их капюшонами! Мой незрелый ум страстно желал ответов на вопросы, так же как мой живот постоянно жаждал еды. Какая сила выталкивает нежные травинки сквозь твердую землю? Почему мои содранные коленки иногда сочатся кровью, а иногда какой-то прозрачной жидкостью? Кто откусывает куски от лунного диска? Друиды знали. Я тоже хотел знать.
Друиды учили детей воинов, составлявших кельтскую знать, узнавать звезды на небе и определять по ним направление. Мы встречались в рощах и сидели у ног наших учителей в пятнистой тени. Иногда среди нас появлялись девочки. Они тоже хотели учиться. Но настоящих тайн они не удостаивались, это был удел посвященных. Вот поэтому ритуал изменения погоды и стал таким притягательным для меня.
Гадатели объявили пятый рассвет после полной луны самым подходящим временем. Место проведения ритуала, конечно, в самом священном месте Галлии, в великой дубовой Роще на гребне холма к северу от нашего поселения. У подножия холма стоял барак для воинов, таких как мой отец. Они охраняли подступы к Роще, которую никогда не должна была осквернить нога иноземца.
В Галлии немало укрепленных поселков и городов. Это оплоты князей кельтов. Но у нашего селения другая задача. Мы жили при Роще, главном священном месте Галлии, и главный друид карнутов считался среди других самым авторитетным.
В ту ночь, на которую был назначен тайный ритуал, я лежал, изнывая от нетерпения, и ждал, когда бабушка, наконец, заснет. Я всегда жил с Розмертой; она заботилась обо мне, ругала и наставляла меня. Она бы никогда не позволила мне выйти в холодную ночь, чтобы посмотреть на то, на что смотреть нельзя. Само собой, я не собирался спрашивать у нее разрешения. И, как на зло, именно сегодня она, казалось, и не собиралась укладываться. Я даже спросил ее пару раз: «Неужто ты не устала за день?»
Она улыбнулась беззубой улыбкой.
— Да нет, парень. Я не устала. А ты спи, давай. Все хорошие ребята спят уже, — и продолжала ковылять по нашему домику, занимаясь своими женскими делами.