Лежа на холодной земле, девушка пыталась отдышаться. Хрипы вырывались из ее груди, смешивались с приступами истерики, для которых сейчас не было времени.
— Живая?! — рыкнул, пытаясь привлечь ее внимание. — Вроде да. Давай, хватит разлеживаться! В скале за кустами есть небольшая пещера, спрячься там. Ты мелкая, поместишься. Не выходи, пока не приду за тобой.
Ответа дожидаться не было времени, тварь уже пришла в себя и стремительно плыла в нашем направлении. Судя по ее виду, она точно была в бешенстве от такого сопротивления.
«Оно и к лучшему, обычно русалки хитрые, но в таком состоянии их логическое мышление отключалось, полностью переходя на инстинкты».
На бегу выхватил из-за спины меч, готовый дать отпор, но лобаста погрузилась под воду. На болоте стало слишком тихо, даже лягушки не нарушали этот неестественный покой.
«Затаилась. А она умнее, чем я думал. Сейчас надо ждать резкого выпада. Со спины заплыть не сможет, так что ж она предпримет?» — обдумывал про себя, пытаясь уловить каждое незначительное движение.
Выйдя на мелководье, снова осмотрелся.
«Если захочет ударить, придется рискнуть. А она захочет!».
— Давай, сука! Сколько я буду тебя ждать?!
Шли минуты, но болото оставалось мертвым, даже ряби не было. И лишь когда решил, что она сдалась, в камышах показалось движение. В следующую секунду тварь выпрыгнула из толщи воды прям у моих ног.
«Черт! Как она это провернула?»
Инстинкты взяли верх, и прежде чем нежить успела вцепиться мне в горло, в воздухе просвистел меч. Тело русалки бесформенной кучей упало в воду, а голова отлетела на берег, покатившись по зеленой траве.
— Хренова нечисть! Когда вы все сдохните?!
С тяжелым вздохом подхватил тело лобасты за хвост и потянул к берегу.
«Минус одна мерзость, на смену которой придет еще десяток».
Собрав все части русалки в кучу и присыпав их сухими ветками и листвой, поджег импровизированный костер. Чувствительное обоняние резануло отвратительным смрадом паленой плоти и тухлой рыбы.
«Быстрей бы свалить отсюда. Вонь невыносимая. В помойной яме пахнет лучше! И оставить так нельзя, голова обратно прирастет… Зараза!»
Пока сторожил горящий костер, насквозь провонялся этим мерзким запахом.
«Найти бы поблизости речку. В это болото я точно не полезу». — хмыкнув про себя, осмотрелся. — «Так, где там была наша птичка попавшая в беду. Кто она? И что делает на болоте? На эльфийку вроде не похожа, может наяда? Да нет, точно не она. Для волчицы слишком мелкая. Хотя почти для всех рас мелковата, разве что для дворфов в пору, но на них девушка точно не похожа. Что ж, пусть сама расскажет».
Глава 4
Тряслась как осиновый лист. Не знаю, от холода или кошмара, что пришлось пережить. Хотелось рыдать, но понимание того, что слезы не помогут в моей беде заставляло взять себя в руки.
«Где бы я не была, надо выбираться!»
Рука безумно болела, распространяя жжение по всему телу. Собиралась осмотреть повреждение, когда услышала тяжелые шаги, и застыла в ужасе.
Глубже забившись в своей небольшой пещерке, куда ранее меня отправил некто. Следила за приближением неизвестного, наблюдая как вход загородила крупная тень.
Освещенный заходящим солнцем в мое укрытие заглянул странный гигант, ростом не меньше двух метров, вызывающий одновременно страх и трепет. Не удержалась от рассматривания незнакомца. Слишком необычным он был. Мужественные, даже немного грубые черты лица, волевой подбородок с недельной щетиной, серо-белые волосы до середины спины затянутые в небрежный хвост. Во время боя некоторые особо непослушные пряди выбились и упали на суровое лицо придавая своему владельцу еще больше дикости.
С глазами у незнакомца было что-то не так. И если б на меня только что не напала странная тварь, я была бы уверена, что мужчина носит линзы. А вот теперь, кто знает… Гетерохромия в самом неожиданном проявлении привлекала внимание. Один глаз насыщенного голубого цвета, с темно синим ободком по радужке, а второй оранжево-желтый, волчий заставляли дрожать от остроты взгляда. Я будто сидела перед хищником.
Мужчина рассматривал меня так же внимательно и с таким же живым интересом, будто я была единорогом или отрастила вторую голову. Он первый опомнился, снисходительно выдохнув.
— Давай, женщина, вылезай оттуда. Не заставляй себя выковыривать.
Хриплый голос прокатился по телу, вызывая странную дрожь. Он был грубый, шершавый, будто рычание зверя, но в то же время было в нем что-то притягательное.