– А адептам пить нельзя, – сварливо заметил Малаксар.
Хе, он что, обиделся на то, что я ему не ответила? Да и упырь с ним, в самом деле, что он, ребёнок маленький?
– А что, архимагам можно? – насмешливо приподняла я бровь.
От дроу исходил явный запах алкоголя. Нельзя такой пример адептам подавать, ой нельзя! Кажется, это понял и Макс, потому как немного смутился под моим многозначительным ехидным взглядом:
– Ладно, я ничего не видел, и ты тоже! И хватит уже грустить, сегодня твой праздник!
– Ты прав, – спрыгнула я с высокого подоконника.
В самом деле, пойду я в таверну, а лучше съезжу и проверю, вернулся ли Тамиор. Если нет, то спокойно попью вина в своей комнате на чердаке. Хоть отдохну от этого шума. Но вот как слинять из башни Академии, чтобы не проходить через холл?
– О чём задумалась? – Некромант помахал рукой перед моим лицом.
– Ты мне не поможешь окно открыть? А то я могу его сломать нечаянно, – попросила я дроу. Тот пожал плечами и, немного повозившись и негромко выругавшись, открыл заклинившую раму. – Спасибо. Ладно, может, ещё увидимся, – попрощалась я, вставая на подоконник.
– Собираешься покончить с жизнью? – меланхолично поинтересовался Малаксар, наблюдая за моими манёврами.
– Да не дождётесь! – оскалилась я в улыбке.
– Значит, сбегаешь, – угадал со второй попытки маг. – Туфельку-то оставь!
– Э нет, ты уж определись, либо туфельку, либо тапочки! – погрозила я ему пальцем и, поежившись от холода, выпрыгнула в окно.
– Тапочки! – донёсся вслед мне крик.
– Ну, тапочки так тапочки, – буркнула я и начала плести заклинание левитации. Забавный дроу, жаль, что он у нас не преподает.
Обеденный зал таверны встретил меня тишиной и темнотой, лишь вышибала спокойно дремал на своём месте – на табуретке около двери. Слабое освещение давал большой камин слева от стойки, в котором тихонько потрескивали практически прогоревшие дрова, да мягкий свет нескольких свечей, которые располагались в подсвечниках, висящих на стенах в коридоре вдоль всего второго этажа.
Странно, а где все посетители? До полуночи ещё далеко. Понятно, что все адепты в Академии, гости там же. Да что там говорить, если туда пошёл даже Холл, сопровождающий Аилинию? Представляю, с каким трудом аронт покинул любимую кухню. Кстати, о кухне…
Выпросив у ночного повара бутылочку «Эльфийской слезы», бокал и вазу с фруктами, я поднялась к себе. Намагичив пару не слишком больших и ярких светляков, я вошла в свою комнату. И тут же чуть не уронила бутылку. Что стало с моей комнатой?!
Подоконник завален белоснежными и благоухающими розами с длинными стеблями без шипов, небольшую тумбочку практически не видно из-под многочисленных футлярчиков, коробочек и шкатулочек, а кровать просто завалена свёртками, бумажными пакетами и коробками.
Я плюхнулась прямо на пол, и, налив себе вина (благо повар бутылку уже откупорил), выпила залпом весь бокал. Интересно, это что, подарки тайных поклон ников?
– Ну и как? – неожиданно вкрадчиво поинтересовался до боли знакомый голос.
Ох, кажется, моё второе «я» проснулось…
– Я в шоке, – буркнула я, наливая ещё вина.
– Что, не нравится?
– Я даже не знаю, что это, – ошеломлённо покачала я головой, – и откуда!
– А ты проверь!
– Нет, здесь может быть какое-то заклятие. Так что даже не уговаривай!
– А если дам мандаринку?
– Всё равно нет, – отказалась я, но внезапно в голове что-то щёлкнуло, заставив задуматься. – Так, стоп! Будем рассуждать логически.
– Давай! – с радостью согласился голос.
– В эту комнату могут войти только те, на кого настроено заклинание, либо те, кто накладывал охранки, – это раз. Крупные белые розы – любимый цветок Латриэля – это два. И третье – кто у нас постоянно жует мандарины?
– Мы! – раздался тот же радостный голос, а точнее, уже два.
Я задрала голову: на потолочной балке, вверх ногами, подобно летучим мышам, висели близнецы, улыбающиеся во весь рот!
– А-а-а!!! – заорала я.
Они вернулись!!!
Засмеявшись, Дерек и Терен спрыгнули вниз, но не успели даже выпрямиться, как я просто их снесла. Завалившись все втроём на ковер, мы принялись смеяться, обниматься и тискать друг друга.
Как же я скучала по этим тёплым серым глазам с озорными смешинками, по их улыбкам, по их весёлым лицам!
Как же мне не хватало их смеха, их шуточек, их самих с их непередаваемым запахом мандаринов и корицы.
– Балбесы! Вы что сотворили с моей комнатой? – вцепилась я руками Дереку в одно ухо, а Терену в другое.
– Малышка, это подарки! – засмеялся Дерек, обнажив мои любимые клыки.
От неожиданности я икнула и, отпустив их уши, уселась на пятую точку: