Выбрать главу

  Хоть Галь достаточно хорошо овладел русским языком, но не настолько, чтобы свободно плавать в море поэзии, поэтому часто по многу раз перечитывал одни и те же катрены, стараясь вникнуть в суть порой завуалированных строк.

  Надолго застрял на последнем, может даже вчера написанном стихотворении:

  Памяти река

  В разгаре летний день, а пасмурно на сердце,

  вот-вот и дождь из слёз прольётся по щекам,

  от мыслей о былом мне никуда не деться,

  влечёт меня в него вновь памяти река.

  Не справиться боюсь мне с каверзным теченьем,

  о скалы разобьюсь, зайдя за поворот,

  как надоело жить с тоской и отреченьем,

  искать и отвергать через стремнину брод.

  Я многое смогла, но надо научиться,

  прощения просить, повинного простить...

  С годами не смогла к нему стать безразличной,

  так может дверь открыть и в душу вновь впустить...

  Он несколько раз прочитал последние две строки и тяжело вздохнул.

  Будто бы услышав его вздох, с кровати с закрытыми глазами поднялась Вера и, шаркая по полу босыми ногами, проследовала в сторону туалета. Он внимательно проследил за женщиной, представшей перед ним в одних трусиках, которая, не видя ничего вокруг, прошествовала к унитазу, а, вернувшись, вновь упала на кровать и, закрывшись с головой простынёй тут же затихла.

  Галь даже не заметил, как дрёма навалилась на него, и он забылся глубоким сном, не смотря, на неудобное для этого место. Блокнот так и остался лежать на груди, открытый на последнем стихотворении.

  Из сна его вывел звонкий голос Веры - от неожиданности он вздрогнул и резко присел в кресле, при этом, блокнот сполз с груди и со стуком упал на пол.

  - Галь, что ты тут делаешь, как оказался в моей спальне, как я попала домой, почему ты без спроса взял мой блокнот?

  От потока вопросов можно было захлебнуться, но Галь в ответ только улыбался.

  - Ты чему радуешься?

  Галь продолжал с улыбкой смотреть на разгневанную, смущённую и мало ещё что соображающую женщину.

  Она сидела на кровати, простынь упала на колени, оголив грудь, но Вера пока этого не замечала, уставившись изумлённым взглядом на Галя.

  Постепенно к ней стало приходить сознание и осознание текущего момента - она судорожно подтянула покрывало до подбородка и оглядела спальню:

  - Ты меня привёл сюда, раздел и уложил спать?

  - С двумя пунктами соглашусь, но спать я тебя не укладывал, ты сама вырубилась.

  - Галь, спустись, пожалуйста, вниз, вскипяти чайник для кофе, а я пока приведу себя с большего в порядок и спущусь следом.

  Он не стал возражать, потёр замлевшую шею и, опираясь на палочку, вышел из спальни.

  На кухне решил похозяйничать - достал из холодильника сыр, сливочное масло, разогрел в микроволновке булочки и начал готовить кофе.

  Посвежевшая Вера, в кокетливых коротких шортах и в майке без рукавов зашла на кухню, ни слова не говоря, подошла вплотную к настороженному Галю, забрала из его рук чашку с кофе, поставила на стол и вдруг обвила руками его шею и подставила губы:

  - Поцелуй меня, пожалуйста, я почистила зубы.

  Вновь, как и накануне, трость со стуком упала на пол и Галь плотно прижал к себе горячее тело впиваясь в манящие наслаждением уста.

  Вера вздохнув, с сожалением отодвинулась и взяла в руки спасительную чашку с приготовленным кофе:

  - Ни о какой зарядке и пробежке сегодня речи идти не может!

  Тебе скоро надо ехать на работу, уже почти шесть?

  - Последнее зависит только от тебя...

  - Если бы от меня что-нибудь могло зависеть!..

  - Но, может быть кое в чём я могу тебе посодействовать?