— Кстати, звонил Масгроув, — заметил Холден.
— Мне?
— Я попросил его перезвонить. Ты пойдешь с ним?
Все-то ему надо знать!
— А ты не думаешь, что надо подождать, пока он сам предложит?
— Предложит, вот увидишь! — уверенно ответил Холден.
— Вот я и подожду.
— Это будет уже второй раз из трех, — напомнил ей Холден.
В самом деле, она ведь говорила ему, что старается не встречаться с одним и тем же мужчиной больше трех раз.
— Да я ведь здесь всего на две недели! — рассмеялась она.
В это время над головами у них скользнула чайка с распростертыми крыльями. Холден заговорил о чайках, и разговор сам собой перешел на другое.
Кажется, за следующие несколько дней они обсудили все, что только могли. Каждый день после обеда Джазлин с Холденом отправлялись купаться, и к субботе ей было уже известно его мнение едва ли не обо всем на свете. Кстати, в четверг ей не пришлось будить Холдена — он ждал внизу, сидя в старинном кресле, и сердце ее подпрыгнуло от радости, когда, сойдя вниз, она увидела его.
— Ты меня обскакал! — воскликнула она гневным полушепотом. Холден лишь невинно улыбнулся в ответ.
На прогулку с собакой они вышли вместе. Холден кидал Рембрандту палку, а пока тот бегал за ней, расспрашивал Джазлин о ее работе, занятиях, увлечениях. Словом, обычный разговор между новыми друзьями, которые только начинают узнавать друг друга.
С Холденом Джазлин чувствовала себя спокойно и уверенно. С ним не нужно было осторожничать, взвешивать каждое слово, опасаясь, что он не так поймет. Она рассказывала все, что он хотел знать, и в свою очередь расспрашивала его о работе, о путешествиях. Лишь один вопрос, вертевшийся на языке, она не решалась ему задать — вопрос о том, с кем он ужинал во вторник.
Утром в субботу Джазлин поднялась с рассветом и подошла к окну. Над морем занимался чудесный солнечный день. Вчера звонил Дэвид и звал ее поужинать, но Джазлин отклонила приглашение. Она знала, что в выходные Дэвид занят, а к понедельнику у нее, быть может, и появится желание куда-нибудь с ним сходить.
Джазлин не собиралась терять время попусту. Она на отдыхе, ничем не связана, погода отличная — чего же ей дожидаться? Со сверхъестественной быстротой приняв душ и одевшись, Джазлин выбежала из спальни.
Сегодня Холден не ждал ее на привычном месте, однако, спустившись вниз, Джазлин увидела их с Рембрандтом у дверей в холле.
В это утро они прошли, должно быть, несколько миль. Рембрандт приносил палку — это занятие ему никогда не надоедало. Холден и Джазлин разговаривали обо всем на свете или просто молчали, подставив лица солнцу.
— Как же здесь хорошо! — вздохнула Джазлин.
— Наслаждаешься отдыхом?
— А разве не видно? — ответила она.
Холден вдруг остановился. Удивленная, Джазлин остановилась тоже. Он вгляделся ей в лицо.
— В самом деле, — серьезно заметил он, — когда ты только приехала, то выглядела совершенно измотанной. Обещай: если этот Тони снова начнет тебя преследовать — звонить, писать письма, подстерегать на улице, — ты расскажешь мне, и я с ним разберусь.
— А… а почему тебе, а не отцу? — изумленно спросила Джазлин.
— Потому что, судя по всему, он может еще несколько месяцев отравлять тебе жизнь, прежде чем ты решишься побеспокоить отца.
Пожалуй, он прав, подумала Джазлин. Сейчас она чувствовала себя сильной и готовой справиться с любыми проблемами, но кто знает, сколько времени понадобится Тони, чтобы привести ее в прежнее состояние?
— Вряд ли он начнет звонить снова, — заверила она мягко, думая о том, как добр и внимателен к ней Холден.
— Обещай! — настаивал он.
— Но… — попыталась возразить Джазлин. Она не намерена взваливать свои проблемы на других!
— Обещай! — Холден был непоколебим.
Что ж, в конце концов, он ее друг.
— Обещаю, — сдалась она и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку — просто потому, что этот жест благодарности показался ей как нельзя более уместным. Холден вдруг застыл как статуя.
— Что такое? — воскликнула она. — Разве между друзьями не дозволяются поцелуи?
Холден молчал, не сводя взгляда с ее губ, и на миг Джазлин охватила глупейшая уверенность, что сейчас он ответит на поцелуй поцелуем. Но Холден с усилием перевел взор куда-то в пространство за ее спиной. Прошло несколько секунд, прежде чем лицо его снова осветилось улыбкой.
— Вообще-то не люблю телячьих нежностей, но для тебя сделаю исключение. Только не вздумай превращать поцелуи в привычку!