Анастасия Абрамова-Корчагина
Дружба. Из серии «Будущее, которое не случилось»
– В этом доме проще найти смысл жизни, чем острый нож!
– Зачем тебе нож? – испуганно откликнулась Мирка на мой утренний вопль.
– Хочу сделать бутерброд.
Мирка встала, сердито одёргивая серебристую маечку, и ткнула пальцем в едва заметную кнопочку на кухонной панели. Из стены тут же выехала колбасорезка, какую я видела лишь на плакатах и в каталогах.
– Ни фига себе! – не удержалась я. – Всё никак не привыкну.
– Всё-таки ты дикая, – беззлобно рассмеялась Мирка.
На самом деле её звали Мирорева – её назвали в честь Мировой Революции, она, как и я, родилась в первую её годовщину. Родители Мирки занимали немалые посты в КППЗ, и я бы никогда не познакомилась с ними и не увидела бы вживую их дочь, если бы не проклятый Фобос. Угораздило же его грохнуться на Марс!
Слава Ленину, нас успели эвакуировать, но мы бросили свои дома и пожитки и остались ни с чем. Вся Земля тут же откликнулась на призыв правительства о помощи. Стали собирать вещи, беженцев расселили в профилакториях и домах отдыха, а некоторых детей позвали к себе друзья по переписке. Моих родителей в момент катаклизма не было на Марсе, да они и сейчас всё ещё в служебной командировке на астероидной станции, ну а тётка, присматривающая за мной, так натерпелась за эти тревожные дни, что врачи отправили её в санаторий. Поэтому, когда Мирка, с которой я переписываюсь уже три года, пригласила меня погостить, на семейном совете, проходившем по коммуникатору, было решено отпустить меня к подружке.
Наверное, если бы я не знала Мирку по письмам, увидев её жилище, я бы вмиг окрестила бы её пустоголовой мажоркой. В этом доме, куда я попала, было всё, что я видела лишь в многосерийных фильмах и на рекламных плакатах: на кухне умный агрегат новейшей модели, умеющий из сырых продуктов сотворить ресторанное блюдо, киселеварка, пончикожарка и многое другое, в ванной душ-массажёр, в комнатах самозаправляющиеся кровати, а на веранде гидропонический сад!
Да и сама Мирка выглядела роскошно – алые волосы в тон пионерскому галстуку, наряды исключительно в космическом стиле и главное – кеды из синтезированной замши – последний писк моды.
И это я забыла сказать, что в данный момент мы с ней обитаем на даче!
Лично у нас на даче под жиденьким куполом росли лишь чёрные радиоактивные помидоры, а из всех приборов, помогающих в хозяйстве, была только микроволновая печь. Не могу сказать, что и в городской квартире мы шиковали. Конечно, родители привозили из командировок чеки и мы по каталогам заказали себе и автоматическую пюределательницу и даже Праздник-5, который готовит сидр и мороженое, но колбасу мы предпочитали резать по старинке. Да и на мои обновки мама не любит тратиться – зачем, если выросту. Всё равно в школу хожу в форме, а после уроков комбинезон удобнее. Что же касается замшевых кед – они бы умерли после пары шагов по железной пыли, которая покрывает Марс.
Подумав об этом, я чуть ли не впервые осознала, что моему прежнему миру пришёл конец, и бутерброд застрял у меня в горле.
– Ты чего? – испугалась Мирка.
Но я не могла ответить – слёзы полились градом! А ведь я не плакса и не нюня, у меня есть значок ГТО и я из мелкашки выбиваю девять из десяти. Но тут меня накрыло.
– Ликочка, ну что ты, милая! Тебе дома жалко? – враз сообразила подруга.
–Да-а-а, – всхлипнула я.
–Ну, ты же сама жаловалась, что там всё бурое и пыль везде!
– Ну и что! А знаешь, какие там закаты?! Всё переливается от зелёного до бронзового… – рыдала я.
– Знаю! – тоже заревела Мирка. – Ты же мне снимки присылала…
– И друзья… И школа… И Эрлена Гагарьевна… наши русичка…
– Ну, не плачь! – уговаривала меня подруга, размазывая по лицу собственные слёзы. – Я поговорю с предками, и они устроят твою русичку в нашу школу. А ты останешься с нами, пойдёшь в мой класс.
– А как же тётка?
– И тётку твою пристроим! – уверенно пообещала Мирка.
В эту минуту я перестала плакать и испуганно замотала головой:
– Я так не могу! Это же … БЛАТ!!!
– Какой блат? – вспыхнула Мирка. – Я же по дружбе помочь хотела! А ты…
И она отвернулась.
– Мирочка! Прости меня! Я и не думала тебя обидеть. Просто я не хочу, чтобы на меня косо смотрели.
– Ну и дура же ты, Лика! «Думала – не думала!» Вся планета помогает вам, беспокоится о вас, а ты кобенишься! И вообще – разве ты не видишь, что тот шанс, который выпал нам, шанс дружить в реальности – пусть небольшое, но всё-таки утешение среди всех потерь? Так неужели мы упустим его?
Мирка была права – в школе у меня не было подруги, которая понимала бы меня так же, как она. Три года еженедельных писем, подробных, честных, позволили нам при встрече сразу почувствовать, что мы – родственные души.