— У нас контракт с «Миром йоги», Ли. Он подписан. Сделка совершена. Ты понимаешь, что это значит?
Ли слегка запыхалась, и от дыма у нее кружится голова.
— Да, милый, — негромко отвечает она. — Я понимаю.
Она выбрасывает недокуренную сигарету в окно. Если уж ты пустилась во все тяжкие, что такое окурок на обочине?.. Ли вытряхивает из пачки оставшиеся сигареты.
— Это значит, что мне понадобится очень хороший адвокат. И Стефани, одна из моих самых преданных учениц, как раз такого знает. А когда я наконец расторгну контракт, то позабочусь о нашем разводе.
Она растирает сигареты ладонями и швыряет табак Алану в лицо.
Грациэла радуется, что съемки окончены, хотя, несомненно, это было самое приятное событие в ее жизни. А еще — самое сложное и интересное, но в то же время и утомительное. Раньше она никогда такого не переживала. Грациэла измучилась физически и эмоционально, временами девушке казалось, что она не выдержит. Она начала танцевать даже во сне, двигая руками и ногами в постели под звуки музыки, слышной только ей, и не раз посреди ночи будила Дарила. Просто удивительно, каким ласковым и заботливым он был, пока она готовилась к съемкам и репетировала. Иногда она замечала мимолетный проблеск гнева или обиды, но Дарил держал чувства под контролем. День за днем, пока длились съемки, Грациэла приходила домой и обнаруживала приготовленный ужин и откупоренную бутылку вина. Дарил делал ей массаж и подавал еду. Несколько месяцев назад она думала, что, возможно, придется с ним порвать, но теперь внезапно все наладилось.
На некоторое время.
Направляясь к Ли, чтобы отпраздновать возрождение студии, Грациэла пытается сложить фрагменты воедино. Вчера девушке позвонили и сказали, что продюсер буквально очарован ее талантом и что все только и говорят о том, как удачно получился клип. Гораздо лучше, чем ожидали. Она потрясающе выглядит в серебристом корсете, а ее волосы так красиво развеваются на ветру. У нее большое будущее!
Грациэла не питает особых иллюзий, но если это правда хотя бы на одну десятую, ее карьере суждено пойти в гору. Она знает, что выпьет чашу радостей до дна и насладится всем, что есть хорошего в такой жизни. Хореограф соловьем разливался насчет клипа, а потом небрежно (о Господи!) заметил, что они связались с агентом Грациэлы и готовы официально взять ее в качестве танцовщицы на гастроли. Через десять минут после того, как Грациэла положила трубку, позвонил агент. Деньги по сравнению с теперешним заработком будут просто невероятные, а известность — за гранью вообразимого. Разумеется, все танцоры лишь оттеняют Бейонсе, но тем не менее агент, который до сих пор разговаривал с вымученным энтузиазмом, как говорят с многообещающим школьником, с подлинным волнением твердит о жесткой конкуренции и зовет Грациэлу «детка».
— Плевать на конкуренцию, — говорит девушка, — я хочу этот контракт.
С контрактом на руках и стабильным заработком она сможет свозить Дарила в отпуск, в настоящий отпуск. Они ведь никогда не развлекались по-настоящему. Может быть, на Гавайи. А еще она наймет уборщиков, чтобы те пару раз в месяц приводили в порядок мамин дом. Таким образом, Грациэла будет помогать ей, не ставя под угрозу собственное психическое здоровье. И нужно купить шторы на окна…
Вчера вечером она приготовила особенный ужин для Дарила, по замысловатому рецепту, которому Грациэлу научила мать. Она полдня ходила за покупками и возилась на кухне. Квартира выглядела чудесно, на столе стояли цветы. За ужином Грациэла рассказала Дарилу о предстоящих гастролях, и он сразу спросил:
— И как долго тебя не будет?
— Не знаю, я еще не в курсе подробностей. Но это не значит, что я пропаду на полгода. Мне сказали, что между выступлениями будут промежутки. И ты тоже сможешь приезжать в гости.
— Теперь ты действительно поднялась на новую ступень. Ты ведь не перестанешь меня любить? Останешься моей?
— Навсегда, — ответила Грациэла.
Дарил подхватил ее на руки и отнес в постель. Когда они занялись любовью, он был очень нежен и мягок, а на глазах у него как будто показались слезы.
— Ты всегда будешь моей? — повторил Дарил на ухо Грациэле.
— Да, — шепотом ответила она.
— Правда?
— Да, — сказала девушка вслух.
Но он продолжал повторять одно и то же, как будто не расслышал ответ — а точнее, как будто не поверил. Как будто она его обманывала, и он уличил возлюбленную во лжи. Движения Дарила были так настойчивы и энергичны, что поначалу Грациэла сочла их невероятно возбуждающими. Она давно уже не чувствовала подобной страсти. Но затем ощущения изменились, к сексу примешалась толика отчаяния, словно Дарил наказывал Грациэлу за какой-то проступок, а не просто занимался любовью. Она делала вид, что все в порядке, хотя ей было больно и она понимала: что-то не так.