Небо в серой раме, звёздное, распласталось над деревьями и вторым корпусом, пока из крыши корпуса вверх тянулся дымный световой столб.
Лидия моргнула. Столб не пропал.
— Хороший вид, да? — прохрипел на ухо.
Надо было не дернуться, но она дернулась, удержалась пальцами за столешницу, ударилась пяткой о колёсико стула. Из темноты пахло знакомо. Еле-еле различимыми в темноте были только когда-то белые полоски на чужом костюме.
— Что ты делаешь? — она зашипела и замолчала: черт, Эбби нельзя было сейчас будить.
Лидия опять развернулась к окну — может, на этот же раз оно покажет нормальную осеннюю ночь?
Столб света дымился и тянулся вверх, сквозь крышу.
Ну заебись.
Битлджус проигнорировал ее и спросил:
— Это так должно быть?
— Нет.
Потому что нет. Не должно быть. Ничего не должно бить прожектором в небо среди ночи.
В темноте трудно было рассмотреть, но, кажется, Эбби, укрывшись одеялом, все еще спала. Это, конечно, хорошо, но что делать теперь?
— У вас же есть, кому это починить, — трудно было сказать, издевается он или нет. Думать вообще вдруг стало трудно.
Ну давай. Что мы делаем, если сталкиваемся со сверхъестественным там, где его не должно быть?
— Ну там, экзорцисты при колледже? — Битлджус махнул рукой и опять ее поджал. — Такая полезная профессия, услуги уходят в счёт налогоплательщиков. Что ты делаешь?
Лидия натягивала куртку, потому что её куртка отлично сочеталась ее пижамой и ещё лучше — с ботинками. Сто лет пытайся, лучше лук не соберешь. Что нужно разбираться со световыми столбами — это издержки.
Лидия откинула волосы за спину.
— Пошли, быстро. И говори шепотом.
***
— Это ты сделал.
— Что? Я? Не-ет.
И в пижаме, и в куртке, и в ботинках, шагать напрямую, через газон, было холодно. Лидия засунула руки в карманы, пейзаж был мирный и тихий. Если не считать это ебаное безобразие, торчащее вверх.
— Я не знаю как и я не знаю что, но ты замешан.
— Ты не поверишь, — Битлджус тянулся за ней, лениво цепляя ботинками траву, — но это абсолютная случайность. Был поблизости. Смотрю…
— Да-да.
Они приближались шаг за шагом. Вблизи свет чуть-чуть потрескивал, как статическое электричество. Не угрожающе, но странно. Свет не должен потрескивать.
Перед входом во второй корпус Лидия сделала глубокий вдох, сейчас нужно быть острожными. Если сработает сигнализация и они попадутся — она попадется — это будет глупо, бессмысленно и никому не поможет. Руки у нее не тряслись, абсолютно не тряслись.
Даже если она будет себе врать, сигнализация сработает и у нее не будет времени ничего решить.
Может, будет совсем немного времени.
Лидия посмотрела вверх — крыша отсюда не просматривалась — и потянула на себя ручку входной двери.
Ручка поддалась. Молча.
Кто стал бы отключать здесь сигнализацию на ночь? И зачем? Лидия шагнула внутрь. Внутри было темно. Битлджус протиснулся в проем закрывающейся двери.
За темным холлом они вдвоем нырнули в коридор, серый свет лежал на полу коридора долгими, тягучими пятнами, Лидия пыталась шагать потише.
— Ты это сделал.
— Ты не поверишь, но я замешан не во всей херне, которая происходит у тебя в колледже.
— Точно. Не поверю.
Они завернули за угол. Впереди зашелестело, и Лилия сбилась с шага. Битлджус громко зашипел ей в ухо:
— Видишь что-нибудь?
Определенно, я вижу темноту. И слышу, как в ней скребутся.
Что-то шевелилось на полу еле-еле освещённое, в серых полосах слабого света.
— Эй, — громко сказал Битлджус, — вы там живые, или мертвые?
— Шшш! — Лидия зашипела в голос и тут же сцепила зубы.
Черт. Черт. Черт. Так выдать себя.
— Пожалуйста, не наступите на пальцы! — сказали из полумрака, и Лидия шумно втянула воздух носом.
Она сделала шаг, ещё один, под ботинком хрустнуло, из темноты застонали.
Она присела и подняла — холодное и гладкое. Присмотрелась, повернула руку ближе к окну.
Это были обычные очки, с грязными, залапанными стеклами. Покореженные, но стекло, кажется, выжило.
Живые или мертвые.
Глаза с трудом привыкали. Кривой силуэт возвышался над ползающей по полу фигурой. И тогда Лидия сделала шаг вперёд, вытянула руку и остановилась.
— Берите, — получилось звонче и весомее, чем она собиралась.
Берите, кем бы вы ни были.
Стены дрогнули, как-будто по ним ударили гигантским кулаком. Распластавшаяся на полу фигура медленно поднялась, опираясь о стену, щёлкнул телефон, и свет ударил Лидии в лицо.
— Ты не первокурсница.
— Ну да, — она закрылась рукой. — Так очки тебе что, не нужны?
— Нужны, конечно, спасибо, прошу прощения.
Свет от телефона дрогнул, холодная рука нашарила ее руку, и Лидия потянула на себя:
— Что тут происходит?
— Я думал, ты… вы… отдаешь мне оч…
— Сначала отвечай.
— Да, да, конечно.
Свет опять дернулся, телефон переложили из руки в руку. Белое лицо под черными кудряшками тоскливо смотрело на Лидию из темноты.
— Привет. Мы тут просто…
Из темноты застонали:
— Мог сказать, что меня тут нет!
— Прости, прости, — белое лицо опять повернулось к Лидии, — мы просто, я просто здесь. Хожу.
— Ага. И то, что снаружи тебя совсем не смутило?
— Снаружи?
— Ага.
Он прошептал в темноту:
— Может, мы всё-таки пришли не туда? Ты уверена, что это второй корпус.
— Это второй корпус, — громко сказала Лидия.
— Мы, просто… Да, просто… — кудрявый прерывисто вдохнул. — Мы должны были прийти сюда сегодня.
— На сеанс?
— В смысле?
— Если вы живые, то зачем ещё? Ты живой?
— Я уже искренне не знаю.
Лицо у кудрявого вдруг изменилось. Оно потянулось вниз, и он вдруг резко щелкнул челюстями:
— Ты не первокурсница.
— Ты это уже говорил.
— Т-ты — он замялся, — ты… Дитц.
— Ага, странная Дитц. Чокнутая Дитц. И?
— Нет, я ничего, просто… Ты сказала про сеанс, и я подумал, ты ходишь ночью по колледжу, когда все спят, вся в черном с ног до головы, — он поджал губы и вдруг заговорил шепотом: — Ты викканка?
За плечом хрипло захохотали, и парень дернулся, перевел взгляд ей за спину.
— Чт…
— Вы тоже это видите? — спросили из темноты высоким истерическим голосом.
Из щели между полом и дверями тянулся свет, рассеянный и белый, как будто кто-то внутри включил дым машину.
Что это за двери?
В темноте и ночью было труднее соображать, когда ты видишь все днём оно такое привычное, только не сейчас.
— Значит, мы всё-таки правильно пришли.
— Куда вы собирались? — спросила Лидия медленно. — Это что, двери в кафетерий?
— Что может быть такого ужасного у вас в кафетерии? — Битлджус выглядывал у нее из-за плеча. — Просроченный горошек? Крысы-мутанты? Портал в ад? Ой.